ДВОЕ МУЖЧИН ИЗ ПЕНЫ МОРСКОЙ

Но в отличие от Венеры им не повезло

Реконструкция предполагаемого облика «Воинов из Риаче»/Старый музей, Берлин/Alamy

Увы, произведениям искусства тоже нужны реклама и грамотный маркетинг. Скажем, эта уникальная парная композиция должна была стать не менее знаменитой, чем Венера Милосская. Но не стала. 

Есть старинная персидская сказка про трех принцев из города Серендипа, которые обладали сверхъестественной способностью находить то, чего не искали. Это свойство, которое с легкой руки британского писателя и политика Горацио Уолпола по сей день называется в английском языке словом serendipity, много раз играло важную роль в истории разного рода открытий. Случайно, в ходе совсем других исследований, по недосмотру или по ошибке были открыты или изобретены целлофан, пенициллин, рентгеновское излучение, «Виагра», микроволновой эффект, струйный принтер, эффект похудения от препарата «Оземпик». Не говоря уже об открытии Америки, которую обнаружили в поисках Индии и поначалу приняли за нее.

Венера Милосская. Около 130–100 гг. до н. э. Лувр, Париж/Wikimedia Commons

В этом же ряду останется в истории и открытие Стефано Мариоттини. Мариоттини, фармацевт из Рима, не имел никакого отношения к археологии, искусству или истории. Зато он очень любил ловить рыбу. Каждым летом Мариоттини приезжал в Калабриюiэто область Италии, занимающая «носок» апеннинского сапога в гости к родителям жены. Там он занимался подводной рыбалкой. 16 августа 1972 года, плавая под водой неподалеку от местечка Риаче, он увидел на дне торчащую из песка руку. «Утопленник!» – решил Мариоттини; но при ближайшем рассмотрении оказалось, что рука металлическая и глубже под песком скрывается целая статуя, а рядом, скрытая полностью, – еще одна. И на этом, собственно, история про римского аптекаря заканчивается, а начинается другая – удивительная история про статуи из Риаче.

Стефано Мариоттини (справа) с находкой/Из открытого доступа

Две статуи из Риаче – это древнегреческие бронзовые скульптуры, вероятно, оказавшиеся на дне моря в результате кораблекрушения (хотя никаких следов разбитого корабля поблизости обнаружено не было). Время их создания – 5 век до нашей эры, эпоха высшего расцвета классического греческого искусства.iБольшинство исследователей считают, что они принадлежат разным авторам и даже немного разным эпохам – между ними по крайней мере несколько десятков лет. Вероятно, их везли из Греции в Италию – например, в Рим, чтобы поставить на вилле какого-нибудь сановника или даже императора.iнапример, Нерона, который поощрял грабительский импорт греческого искусства Обе статуи изображают воинов, стоящих спокойно, но не расслабленно; один из них более сдержан, у другого – испуганное выражение лица. Воины обнажены, как требовала художественная традиция: это так называемая «героическая нагота»; на одном из них шлем – и, видимо, оба держали в руках по щиту и копью, но вооружение их утеряно. Их рост – почти человеческий, но слегка преувеличенный (около двух метров), как раз настолько, чтобы создавать ощущение натуралистической, но редкостной мощи. Внутри они полые, и бронзовые части, из которых они состоят, отливали отдельно по уникальной технологии, а потом собирали, как детали конструктора.iтак, например, отдельно отлиты передние части их ступней, а на ступне, в свою очередь, – средний палец Их зрачки сделаны из золотой пасты, губы и соски – из меди, зубы и ресницы (ресницы!) – из серебра.

Ничего даже близко похожего на воинов из Риаче по масштабу и художественной ценности с древнегреческих времен не сохранилось; монументальных бронзовых статуй не осталось вовсе – бронзу охотно использовали на переплавку, да и мраморную греческую скульптуру мы знаем в основном по римским копиям, и это еще в лучшем случае. Когда в 1981 году скульптуры наконец отреставрировали (за две с половиной тысячи лет под водой они основательно обросли ракушками), то их триумфальное турне по музеям Рима и Флоренции стало событием общенационального значения, о котором сообщалась на обложках всех журналов.

Воины из Риаче в полный рост. Ок. 460–450 гг. до н.э./Национальный музей в Реджо-ди-Калабрии/Photo by DeAgostini/Getty Images

Но слава эта оказалась кратковременной. Статуи из Риаче стоят в отдельном зале цокольного этажа Национального археологического музея Великой Греции в городе Реджо-ди-Калабрия и, конечно, представляют собой главную достопримечательность не только музея, но и всего города, если не региона. Их изображения можно увидеть на плакатах, футболках, в витринах магазинов. Но за пределами Калабрии про них знают мало. Может быть, всему виной неудачный пиар. По-английски они называются хотя бы «воины из Риаче»,iRiace warriors а их итальянское название еще скучнее – «бронзовыеiфигуры из Риаче».ibronzi di Riace Самое же ужасное, что по отдельности их зовут «Экземпляр А» и «Экземпляр Б». С такими именами прославиться трудно.

Мурал с воинами на железнодорожной станции в Риаче/Wikimedia Commons

В этом, конечно, есть научная честность: никто не знает, кого изображают эти фигуры, где они стояли, для чего предназначались, кто их создал, имели они какое-нибудь отношение друг к другу или нет. Но ведь знаменитая помпейская фреска, на которой изображена девушка со стилусом и табличками для письма, называется же «Сапфо»,i630–570 до н.э – древнегреческая поэтесса и музыкант хотя, конечно, это никакая не Сапфо; и храм Геры в древнем Пестуме тоже по традиции называется храмом Нептуна, и под этим именем он попадает на обложки путеводителей и логотипы отелей. В общем, с рекламой мужикам из Риаче не повезло. Назвали бы их хоть «Гектор и Ахилл», и то было бы гораздо лучше.

Женщина с вощеными табличками и стилусом (т. н. Сапфо). Фреска из Помпей. 55–79 гг. н. э. /Неаполь, Национальный археологический музей / Wikimedia Commons

В предбаннике зала, где стоят «Экземпляр А» и «Экземпляр Б», подробно описана история находки и пересказаны горячие споры об атрибуции и происхождении статуй, которые по сей день ведут историки и археологи. Мариоттини даже не упомянут по имени, сказано «аквалангист-любитель». А ведь он до недавнего времени активно участвовал в работе Археологического совета Калабрии и каждый год навещал в музее своих бронзовых подопечных. «Я по-прежнему испытываю те же чувства – глубокого удовлетворения и восхищения», – сказал он в одном из интервью.

Виктор Сонькин

Все материалы автора

Скопировано