КАК АНГЛИЧАНКИ РОЖАЛИ КРОЛИКОВ

О тайнах женской натуры

КАК АНГЛИЧАНКИ РОЖАЛИ КРОЛИКОВ

Уильям Хогарт. Кролики или совещание годлиманских мудрецов. Шарж, 1726 год/Alamy

Сложное отношение официальной медицины к женскому здоровью, особенно репродуктивному, чуть ли не до 20 века порождало чудовищ. В прямом смысле этого слова. Особенно если у пациенток было хорошее чувство юмора.

Гинекология долго была самой отстающей отраслью медицины. Понимание женского организма даже в развитой античности было совершенно фантастическим. Сведения на эту тему, которыми с нами делятся такие уважаемые медики, как Гиппократ,i460–370 до н.э., древнегреческий врач, основоположник европейской медицины ЦельсiАвл Корнелий Цельс, римский врач, автор трактата «О медицине» и Гален,i129–200, римский врач и хирург часто вызывают у современного читателя оторопь. Лечить бесплодие, привязывая к интимным органам сухой ослиный навоз, или класть под подушку роженицам жабьи кости — еще не самые дикие советы из медицинских трактатов.

Беременная женщина. Миниатюра из средневекового медицинского трактата/Wikimedia Commons

Беременная женщина. Миниатюра из средневекового медицинского трактата/Wikimedia Commons

Учитывая, что европейская медицина до 19 века почитала авторитет этих античных врачей незыблемым, не стоит удивляться, что почерпнутые из их трудов сказочные сведения о женском теле и его функциях больше тысячи лет считались непреложными фактами.

Отчасти это было связано и с противостоянием между официальными врачами и повивальными бабками: те и другие яростно отстаивали свои права на врачебную практику. Законодатели старались развести сражающихся по разным углам, стряпая законы, согласно которым врач, например, не мог сам осматривать пациенток, а мог только сидеть в углу за занавеской и давать рекомендации повитухе, лично вмешиваясь лишь в самых крайних случаях (такой обычай просуществовал и в Европе, и в Азии весьма долго и кое-где чуть ли не до нашего времени).

Нормы общественной нравственности, религиозные требования, древнейшие ритуалы и обряды, сопровождавшие женскую репродуктивную жизнь с каменного века, — все это привело к тому, что и во вполне просвещенные времена врачи чрезвычайно плохо разбирались в дамских болезнях и держали за истину самые нелепые суеверия.

Матери передают спелёнутого младенца. Гравюра, 16 век/Wikimedia Commons

Матери передают спелёнутого младенца. Гравюра, 16 век/Wikimedia Commons

Так, например, считалось совершенно истинным мнение, что плод формируется в утробе под влиянием, в том числе, «впечатлительности» матери. Поэтому любые сильные переживания женщины могут оказать серьезное влияние на потомство. Мать испугалась чего-то, прижала руку к лицу — и у ребенка родимое пятно от глаза до рта. Супруга плантатора смотрела, как чернокожие невольники собирают хлопок, — и, пожалуйста, родила черного младенца. А одна беременная все время, пока была в тягости, могла есть только рыбу: неудивительно, что ребенок родился глухонемым.

Вишь, какая подросла! 

И не диво, что бела: 

Мать брюхатая сидела 

Да на снег лишь и глядела!iАлександр Пушкин. «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях».

Теория «материнского отпечатка», как это называлось, в целом шла на пользу женщинам, так как она требовала сверхбережного отношения к любой беременной. Если средства семьи позволяли, то даму в положении было принято окружать максимальной заботой: она не должна была грустить или волноваться, ей нужно было есть самую вкусную и разнообразную еду, ее должны были окружать только красивые вещи и люди (например, служанками к ней приставляли самых здоровых и привлекательных девушек).

Лишь в середине 18 века у официальной медицины возник скепсис в отношении теории «материнского отпечатка» — и сказать спасибо за это надо неграмотной служанке Мэри Тофт.

Лавиния Фонтана (1552-1614). Портрет беременной женщины, возможно, автопортрет/Wikimedia Commons

Лавиния Фонтана (1552-1614). Портрет беременной женщины, возможно, автопортрет/Wikimedia Commons

В сентябре 1726 года ко двору короля Георга Ii(1714–1727) — король Великобритании и Ирландии пришло удивительное известие: двадцатипятилетняя Мэри Тофт, жившая в деревушке в Суррее, родила кроликов! Мэри была служанкой, вышедшей замуж за суконщика Джошуа Тофта. В августе 1726 года у нее случился выкидыш, но в сентябре она все еще выглядела беременной, и в конце месяца у нее снова начались схватки. Женщину навестила сначала ее соседка Мэри Гилл, а затем свекровь Энн Тофт. У них на глазах она родила существо, похожее на кошку.

Семья рассказала о случившемся другим соседям и обратилась за помощью к акушеру из соседнего города Гилфорда, доктору Джону Ховарду. Тот явился по вызову, вооруженный всеми доступными ему знаниями об устройстве женского тела.

Джон Лагерр. Портрет Мэри Тофт. 1726/Wikimedia Commons

Джон Лагерр. Портрет Мэри Тофт. 1726/Wikimedia Commons

Энн Тофт дала ему части животных, которые, по ее словам, она забрала у невестки ночью. На следующий день Ховард пришел снова и помог Мэри «родить» новые части животных. Помогал он, как и было положено тогда врачу, сидя за ширмой и общаясь с женщинами, суетившимися вокруг роженицы. Их совместные усилия привели к появлению на свет чего-то, похожего на ободранную кроличью лапу. Странные схватки продолжались весь следующий месяц. Однажды в присутствии Ховарда Мэри произвела на свет голову кролика, кошачьи лапки и девять мертвых кроликов за один день.

Поверивший в реальность монструозных родов, Ховард разослал письма некоторым известнейшим врачам и ученым Англии, а также королевскому секретарю, сообщая о наблюдаемом им медицинском феномене. Заинтересованный король послал своего придворного врача Натаниэля Сент-Андре изучить дело и выдать свое экспертное заключение. Сент-Андре согласился с Ховардом в том, что рождение кроликов не было сфальсифицировано.

«Кроличий доктор» Натаниэль Сент-Андре. 1726 год/Wikimedia Commons

«Кроличий доктор» Натаниэль Сент-Андре. 1726 год/Wikimedia Commons

Оба доктора поверили объяснениям Мэри: она сказала, что во время беременности была испугана кроликом во время работы в поле и что следующей ночью во сне видела того же кролика. История Тофт привлекла внимание прессы. Мэри стала местной знаменитостью. И далеко не только местной:

«Всякое существо в городе, и мужчина, и женщина, уже повидалось с ней и осязало ее: непрерывные волнения, шумы и урчания в ее животе являют собой нечто удивительное; все известные врачи, хирурги и акушеры в Лондоне находятся у нее днем и ночью, чтобы увидеть ее новые роды», — писал о Мэри второй барон Херви, известный политический обозреватель.

Уильям Хогарт. Легковерие, суеверия и фанатизм. 1762/Wikimedia Commons

Уильям Хогарт. Легковерие, суеверия и фанатизм. 1762/Wikimedia Commons

Тут же выяснилось, что и в других частях страны женщины рожают удивительных существ: в медицинских журналах того времени мы можем найти описание «новорожденных»: «странное существо, похожее на гигантского голого птенца», «узнаваемый зародыш поросенка».

Эстафета этих чудо-рождений какое-то время продолжалась, пока за расследование не взялся практиковавший тогда в Англии немецкий хирург Кириак Алерс (Cyriacus Ahlers). Исследовав части кроликов, «рожденных» Тофт, он нашел внутри них зерна и траву, что свидетельствовало о том, что они вышли на свет вовсе не из утробы Мэри (даже великая теория «материнского отпечатка» все же не позволяла предположить, что внутри у этой чудо-женщины имеются поля и лужайки).

Тофт привезли в Лондон, обмерили и поместили под постоянное наблюдение. В попытке спасти свою репутацию Сент-Андре пригласил поучаствовать в исследовании знаменитого медика Джеймса Дугласа, попробовав убедить его, что женщина действительно может родить неведому зверюшку. К его разочарованию, Дуглас тоже предположил обман.

Три беременные женщины/Wikimedia Commons

Три беременные женщины/Wikimedia Commons

Изолированной от родственников Тофт больше не удалось родить ни кошек, ни кроликов. Позже одна из приставленных к ней служанок сообщила, что ее пытались подкупить, чтобы она доставила мертвого кролика в комнату к «роженице». В конце концов Тофт призналась в обмане, но никак не объяснила его мотивы. Поначалу ее даже арестовали по обвинению в мошенничестве, но в обществе поднялась такая волна насмешек в отношении врачей и королевского двора, что до суда дело решили не доводить. Мэри без предъявления обвинений отпустили домой.

Натаниэлю Сент-Андре и Ховарду эта история стоила медицинской карьеры.

Спустя два столетия можно только изумляться тому, как мало мужчины-врачи разбирались в таком банальном с точки зрения медицины событии, как роды, и насколько иными существами, по сравнению с мужчинами, они считали женщин.

Александр Привалов

Все материалы автора