С.И. Борисов. В казахской юрте. 1911-1913/Library of Congress
Центральная Азия — колыбель древних традиций и место взаимодействия различных идеологий, культур и верований — издавна пленяла воображение путешественников из дальних и ближних стран. В своих ярких заметках и размышлениях они открывали, пусть и не всегда беспристрастно, окно в богатую мозаику жизни этого региона: шумные базары, кочевые обычаи и великое культурное наследие. В этой серии статей Qalam представляет вашему вниманию отрывки из их рассказов и воспоминаний, охватывающих разные эпохи и раскрывающих многогранность региона.
Сегодня мы представляем вам заметки о казахах, их языке и обычаях известного русского археолога и историка Николая Веселовского.
Русский археолог и исследователь истории Центральной Азии Николай Веселовский (1848–1918) долгое время вел раскопки в Самарканде, а в 1885 году был командирован в Туркестанский край для проведения археологических исследований и раскопок. Часть его находок до сих пор находится в Эрмитаже и других российских музеях. Однако он не ограничивался только археологическими исследованиями, а собирал местные рукописи, часть которых позже издавал. Одну из них — «Киргизский рассказ о русских завоеваниях в Туркестанском крае» — он опубликовал в Санкт-Петербурге в 1894 году. Это история участия казаха Мамбета в обороне Ташкента от русских завоевателей, написанная с его слов его сыном — Халибаем Мамбетулы.
Н. В. Богаевский. Сыр-Дариинская область. Город Ташкент. Медресе, Кокал Таш построенная Барак ханом. Туркестанский альбом. Между 1865 и 1872/ Library of Congress
В предисловии к публикации Веселовский рассказал, как задался вопросом: «Что думали туркестанцы во время недавней борьбы с нами о себе, о нас; чего ждали и чего опасались со стороны пришлых завоевателей?». По его словам, для полного уяснения обстоятельств «необходимо выслушать и другую сторону, в данном случае потерпевшую», иначе можно впасть в односторонность.
Н. В. Богаевский. Сыр-дарьинская область. Г. Ташкенд. Виды из сада, находящагося при доме главного начальника края. Между 1865 и 1872/Library of Congress
Помимо основного текста Халибая много в книге и заметок Веселовского, часть из которых описывает традиции и культуру казахов Туркестанского края в конце 19 века.
С.И. Борисов. Группа казахов у юрты. 1911-1913/Library of Congress
Касается он и темы смешанных браков в регионе:
«В Средней Азии смешанные браки встречаются часто. Сын киргизаi
казаха от сартянки, татарки или калмычки называется "чала-казак" [چاللا قزاق]; наоборот, от сарта и киргизки или татарки имеет прозвание "чала-сарт" [چاللا سارت]; сынъ от брака дикокаменного киргизаiкыргыза с сартянкой, татаркой или калмычкой будеть "чала-кыргыз" [چاللا قیرغیز], а сын калмыка от киргизки, сартянки или дикокаменной киргизки — "чала-калмак" [چاللا قالماق]. Дети от таких браков говорят одинаково и языком отца, и языком матери».
Описывает он также и влияние региональных языков друг на друга, в данном случае — на письменный казахский язык автора Халибая:
«Языкъ Халибая не чисто киргизский, а значительно искаженный городским или семейным влиянием. Иногда он пишет по-киргизски, иногда по-сартски, и даже последние формы встречаются у него чаще, чем первая…».
Размышляет он и об особенностях казахской поэзии:
«Киргизские стихи обыкновенно строго выдерживают размеры, так как всегда сопровождаются аккомпанементом струнного инструмента, строго соблюдающего определенный такт. Всякое несоответствие стиха с этим тактом вызывает поправку в текст, убавление или прибавленіе слов. Последнее исправление носит у киргизов техническое выражение “вставить ногу”».
Не обходит Веселовский стороной и популярную сюжетную линию казахской поэзии того времени:
«Киргиз-казаки очень чтят своих батырей, воспевают их подвиги, верят, что предприятие может удаваться только под их предводительством; без этих же героев всякое дело должно погибнуть».
Казах, играюший на домбре. Между 1870 и 1886/Library of Congress