КТО И КАК ПРИДУМЫВАЛ НАРОДЫ ЕВРАЗИИ

Существует масса проблем в применении такого подхода к евразийским степным народам. Наши кочевники, организованные в племена и племенные структуры (термины, которые вызывают множество споров среди социологов), и лишь в исключительных случаях в государства, с трудом могут быть описаны. Они легко переходили от групп, возглавляемых вождями, к аналогичным сообществам более сложной организации, затем к ранним государствам, ксенократиям,iот греческого «иноземное владычество, господство чужеземцев» в которых контролировали структуры имперского типа, и снова в обратном направлении.

Кочевники жили рассеянно на обширных территориях и были вынуждены периодически кочевать в поисках новых пастбищ. Те племена, которые находились на границах мощных государств/империй, отличались особенно гибкой политической и этнической лояльностью. И в самом деле, племена зачастую формируются на периферии империй и иногда формируются этими империями, которые преследуют собственные цели. Такие племенные группы, часто объединяемые государством или объединяющиеся в ответ на действия государства, принимают общее название на основании имени политически доминирующей группы и пересматривают свои этнические мифы в соответствии с мифом о происхождении политически главенствующего племени.

Некоторые считают, что это были не народы, а «армии на марше», отличающиеся хрупкой политической лояльностью и изменчивыми представлениями об этническом родстве. Когда племенные союзы распадаются, старые традиции и названия заменяются на новые, пока не образуется следующий союз, зачастую состоящий более или менее из тех же компонентов, но теперь уже с новым названием. Мы можем наблюдать это калейдоскопическое перемешивание в приграничных территориях от Римской империи до Китая. Племенное общество изменялось постоянно.

Политическая и этническая лояльность могли иметь меньшую значимость для простых людей. Разобраться, кто есть кто, было не так уж и просто.

Согласно последним подсчетам, в I тысячелетии н. э. в китайских источниках упоминаются около 59 отдельных народов Центральной Евразии, но только для 18 из них известно, на каком языке они говорили, и только 3 из этих 18 могут быть идентифицированы с какой-либо долей уверенности. В отсутствие письменных документов местного происхождения, археологические находки часто не помогают, поскольку различные этнолингвистические группы могут иметь общую археологическую культуру (например, аланские и булгарские племена относятся к салтово-маяцкой культуре на территории Хазарии).

Что касается общей исторической памяти, можно предположить, что у "варваров", как их неизменно называли оседлые соседи, были общие исторические воспоминания, но они их редко записывали. Некоторые сохранились в устной форме и, следовательно, были подвержены изменениям. Непосредственно от "варваров" нам достался сравнительно маленький объем письменной информации. Большая часть известных нам данных пришла от оседлых имперских соседей, которые не любили, боялись и часто просто не понимали "варваров" – стремились ими управлять или пытались оградить от них свои границы. Они старались по возможности организовать "варваров" в группы, поскольку это имело для них смысл и служило их имперским целям. В этом нет ничего нового. На протяжении тысячелетий империи вели такую политику на своих пограничных территориях.

Прежде всего важно отметить, что общий этноним, миф о происхождении, язык не были тем, что действительно связывало средневековые степные кочевые народы, хотя, вглядываясь через дымку лет, мы можем различить какие-то схожие элементы: например, многие говорили на вариантах тюркского языка, который был для них общим. Скорее же, это был характерный облик, сформированный общей культурой кочевого скотоводства и вариациями высокой политической культуры: имперской традиции степи. Эти народы тем не менее вырабатывали "реальность" происхождения от общего предка и описывали свои политические связи в биологическом ключе. Генеалогиями манипулировали. Это был в некотором смысле «направляемый» или даже «воображаемый» примордиализм.

Такой официальный образ соответствовал древним и средневековым представлениям о государственности, широко распространенным среди их оседлых соседей. В действительности такие "нации" или "народы" были многоязычными конгломерациями, которые присоединялись к харизматичному (успешному) главенствующему клану/племени и принимали его идеологию, политические традиции и название – добровольно или насильно. Формирование этнической идентичности в такой изменчивой популяции было крайне политизированным процессом, и народы, вовлеченные в этот процесс, были не единственными его участниками. Этническая идентичность может, помимо прочего, формироваться под влиянием соседей на нескольких уровнях: 1) несхожесть – базовое сопоставление «мы» и «они». Ответ человека на вопрос «кто ты?» часто зависел от того, кто и почему задает этот вопрос, при этом возникала «ситуативная этничность». 2) Политические цели соседних империй, которые регулярно вмешивались в дела "племенной зоны". Что касается исторической памяти об общей родине, довольно трудно ее сохранить в таком постоянно перемещающемся обществе с многочисленными, меняющимися родинами, хотя святые места вокруг рек Орхон и Селенга в Монголии, сохраняли определенную притягательность и оставались политическими и духовными центрами ряда государств Чингизидов. При этом такие «воспоминания» чаще всего записывались другой стороной.

Древнетюркская прародина, по-видимому, находилась в южной части Сибири и простиралась от озера Байкал до Восточной Монголии, хотя некоторые доказывали, что она могла располагаться западнее этой области. В определенных научных кругах поиск прародины сегодня считается немодным занятием. Что мы на самом деле подразумеваем под прародиной? Группа людей, весьма вероятно различного происхождения, но говорящих на более или менее общем языке, жила в определенное время и в определенном месте в течение достаточно длительного периода как лингвокультурное сообщество. "Прототюрки" на своей южносибирско-монгольской "родине" контактировали с носителями восточно-иранских, уральских и палеосибирских языков.

Тюркский язык традиционно причисляют к алтайской языковой "семье". Считается, что к ней относятся и монгольская языковая группа, а также тунгусо-манчжурский и, возможно, более отдаленные корейский и японский языки. Все представители этой языковой "семьи" в древности обитали в Маньчжурии, тюркоязычные народы жили к западу от них.

"Генетический" взгляд на алтайские языки, - будто-то бы все они произошли от общего предка, - давно подвергается критике; многие ученые теперь рассматривают общие элементы лексики, фонологии и некоторые грамматические формы как результат многовековых заимствований и взаимодействия. Некоторые лингвисты даже пришли к выводу, что алтайской языковой семьи вообще не существует. В последнее время вместо термина «алтайская языковая семья» используется более нейтральное понятие «трансевразийская языковая семья» с еще более широким диапазоном языков. В наши дни язык, как уже отмечалось, один из ключевых маркеров этнической принадлежности, хотя в более ранние времена он необязательно занимал центральное место в этнической идентификации.

Я предпочитаю с осторожностью использовать такие термины, как «тюркский», «носители тюркского языка» и т. д. Это связано с тем, что мы говорим о третьем-втором тысячелетии до н. э., а народ, называющий себя тюрками, официально появляется только в середине 6 века н. э. Современные тюркские народы сформировались в четыре этапа.

Первые три этапа были результатом подъема и падения степных империй (или ксенократий) и миграций, вызванных каждым из этих явлений в средние века. Последний этап наступил гораздо позже, в 20 веке, и связан с социально-этнической инженерией в современных государствах. Самые ранние сведения о тюркских народах связаны с народом хунну – мощной империей кочевников преимущественно на территории Монголии, которая возникла около 200 года до н. э., некоторое время беспокоила Китай, а затем к середине 2 века н. э. распалась. Этнолингвистическое родство хунну остается загадкой. Известно, что хунну распространили свое господство на ряд племенных групп, которые в более позднее время явно были тюркоязычными, но, предположительно, были таковыми и ранее. Китайские хунну, вероятно, называвшиеся на древнекитайском языке чем-то вроде *hoŋ-nâ, являются исходным словом для слова гунн.

Гунны, позднее появившиеся на Волге, ок. 350 г. н. э. имеют некоторое отношение к хуннам/гуннам на приграничных территориях с Китаем или к народам, находившимся под их политическим управлением. Появление кочевых племен с той или иной формой этого названия в иранских, индийских и греко-римских источниках, подкрепленное недавними археологическими находками, а теперь и данными ДНК, дает разумное, но все еще косвенное обоснование такой связи, горячо обсуждаемой в научных кругах последние 50 лет. Игра с названиями особенно сложна. Со временем византийцы начали называть гуннами (или скифами) почти каждую группу населения в западной евразийской степи.

Хунны распадались поэтапно, и каждый кризис толкал народы, включая тюркоязычные племена, на запад. Европейское государство гуннов, образовавшееся после 375 года, представляло собой этнолингвистический коктейль, при этом язык элиты гуннов до сих пор остается загадкой.

Примерно через десять лет после гибели Аттилы в 453 году1¹АтилаВождь гуннов в 434-453 годах, создавший державу, объединившую тюркские, германские и другие племена и простиравшуюся от Рейна до Волги. Память о вожде гуннов сохранилась в древнегерманском эпосе. в южнорусско-украинские степи приходят народы, которые можно с уверенностью назвать тюркоязычными. Это были огуры, которые говорили на архаичной форме тюркского языка (западный древнетюркский), совершенно отличной от того, что мы называем собственно тюркскими языками (происходящими от восточного древнетюркского языка). К огурам относился и народ под названием булгары, какая-то их часть позже (в конце 7 века) пришла на Балканы и установилиа там свою власть над некоторыми славянскими племенами. Позже они славянизировались, христианизировались и сформировали один из этносов, который переродился в современный болгарский народ. Другие мигрировали на Среднюю Волгу, стали мусульманами в начале 10 века, смешались с прочими тюркскими народами и местными финно-угорскими группами, претерпели языковой сдвиг от огурского к кыпчакскому, собственно тюркскому языку в 14 веке, и представляют собой современных волжских татар. При этом третьи, проживавшие на смежных территориях и остававшиеся язычниками до относительно недавнего времени, сохранили свой первоначальный язык, теперь смешанный с местным волжским финским, – это современные чуваши, единственные живые лингвистические потомки, частично сохранившие огурский (западно-старотюркский) язык.

Тюркские предания, дошедшие до нас в орхонских надписях начала 8 века, ничего не говорят о происхождении тюрков, кроме того, что после сотворения земли и человечества Бумын и Иштеми (или Истеми) стали каганами над человечеством и создали тюркскую нацию. В китайских династических анналах 7 века (хроники Чжоу-шу, Суй-шу и Бэй-ши), которые были завершены непосредственно перед или вскоре после падения Первой империи тюрков (552-630 гг. на Востоке, 659 г. на Западе), приводятся их этногонические предания.iИсточники говорят о 突厥 Tūjué на раннем среднекитайском dwǝt khuat = тюркюты [тюрюкюты] или тюркиты при посредничестве согдийцев

Эти предания были получены от самих тюрков или согдийцев, которые часто были посредниками тюрков в их отношениях с Китаем. Согласно преданиям, тюрки – и здесь необходимо подчеркнуть, что имеются в виду только сами тюрки, а не другие тюркские этнические группы – были "независимой ветвью" хунну, которые раньше жили вокруг "Западного моря" (точно не установлено, но вероятно, в Восточном Туркестане, Монголии или Ганьсу). Они были полностью уничтожены соседним государством. Один сильно изувеченный мальчик был брошен в болото и выжил благодаря нежной заботе волчицы - традиционный персонаж в евразийских этногонических преданиях на территориях, простирающихся на запад до Рима.

Позднее юноша оплодотворил волчицу. Когда враги обнаружили, что он еще жив, и попытались убить его, волчица побежала на север к горе в Восточном Туркестане. Там, в пещере, она родила десять сыновей, один из которых взял родовое имя Ашина. Он стал их вождем и поместил на свой штандарт волчью голову. Потомки волчицы женились на местных женщинах, численность их росла, и через несколько поколений они покинули пещеру и признали господство жужаней/азиатских аваров, для которых они обрабатывали железо. К этому времени они жили на склонах Алтая. Часто утверждается, что происхождение жужаней "монгольское", и есть некоторые свидетельства, указывающие на это.

В другом рассказе, также в Чжоу-шу, родина тюрок - Суо/Со 索 к северу от хунну. Здесь, в большой семье, из 17 (или 70) братьев, только один, рожденный от волчицы, оказался способен стать вожаком. Его старший сын, которому позже дали имя Тюрк, стал вождем. После смерти отца сын Тюрка, Ашина, рожденный от наложницы, был избран вождем, выиграв соревнования по прыжкам. Его внуком был Бумын, первый тюркский каган, который является реальной исторической фигурой.

Это очень разные истории, но в обеих говорится о происхождении от тотемного предка женского рода: волчицы. Ашина – родовое имя клана, который предводительствует над тюрками. Кроме того, упоминается союз с хунну. Эти противоречивые предания, вероятно, указывают на смешанное происхождение.

Хроники Суй-шу предлагают нам менее причудливое историческое повествование. В нем говорится, что тюрки произошли от "варваров, смешанных с ху", носивших родовое имя Ашина и происходивших из региона Ганьсу. Доподлинно неизвестно, когда именно тюрки Ашина впервые появились в пограничных районах Китая. Возможно, это случилось после 265 года н. э., в период массовой миграции хунну и других племен из Южной Сибири и прилегающих регионов. В ходе приграничных волнений в 439 году примерно 500 семей из рода Ашина переместились в Синьцзян, а к 460 году перебрались на Южный Алтай и подчинились жужаням/азиатским аварам, имевшим главенствующую власть в Монголии. Утверждается, что здесь они поселились и занимались обработкой железа и т.д.

Отношения между тюрками и родом Ашина не совсем ясны. Был ли род Ашина просто тюркским кланом? Или он были кланом чужаков, завоевавшим главенствующую позицию? Этого мы не знаем. Имя Ашина не является тюркским. Вероятно, оно происходит от восточноиранского, возможно, хотанско-сакского âṣṣeina/âššena – «синий».

В памятниках древнетюркской (орхонской) письменности (Кюль-тегин, E, 3/Бильге-каган, E, 4) появляются Кёк Тюрк (Kök Türk) «синие тюрки», а Кёк (Kök), как принято считать, вероятно, является переводом слова Ашина. Были предложены и другие объяснения: Ашина является тохарским термином *Aršilaš «благородные короли» или связан с тохарским понятием arši «святой человек».iсравните санскритское ṛşi.

Китайский термин «ху», ранее использовавшийся для обозначения "кочевников", к этому времени, как правило, обозначал иранцев (в частности, согдийцев). Упоминание о "варварах, смешанных с ху", вероятно, означает, что род Ашина представлял собой смесь иранцев и тюркоязычных групп – возможно, для полноты картины, с некоторым количеством тохар. Кроме того, важна связь с Восточным Туркестаном и Ганьсу, регионами восточноиранских племен и тохаров. Тюрки Ашина вряд ли приобрели свои навыки по работе с железом в степи. Действительно, тюркское слово «железо» (temür), по-видимому, является древним заимствованием из китайского языка.

Согласно китайским источникам, слово «тюрк» означало «шлем». В тюркских языках слово «тюрк» имеет различные значения, но не это. Предположительно, слово имеет хотаносакское происхождение,iсравните Tturakä, что означает «крышка». но это отнюдь не точно, поскольку тюрки фигурируют в хотаносакских документах как Ttūrka или Ttrūka. В древнетюркском языке имеется большое количество иранских и тохарских заимствований. Нужно добавить, что практически все ранние тюркские правители носят нетюркские имена. Таким образом, во времена своего появления на исторической сцене народы, носившие имя Тюрк, представляли собой сложную смесь этносов. Первый официальный письменный памятник, дошедший до нас от них (Бугутская надпись, 582 год), естественно, был написан на согдийском языке – языке общения Шелкового пути, с фрагментами на старомонгольском языке (жужаней/аваров), зафиксированных индийским слоговым письмом Брахми.

К 540-м годам тюрки Ашина находились в непосредственном контакте с Северным Китаем, которым теперь правили соперничающие династии, Восточная и Западная Вэй, каждая из которых искала союзников на приграничных территориях своих родовых земель. Каган жужаней/азиатских аваров Анагуй (520-552), владыка тюрков, боровшийся за свой трон, тоже искал союзников. Когда империя Восточная Вэй заключила союз с Анагуем, Западная Вэй в 545 году заключила союз с Бумином, правителем тюрков Ашина, и подданным Анагуя. После того, как авары не дали Бумину аварскую невесту царских кровей (в обмен на его помощь против народа теле, еще одной подвластной жужаням племенной конфедерации), Западная Вэй с радостью послала ему вэйскую невесту, и Бумин сразу же поднял восстание против обидевших его аварав, разрушив в 552 году их государство. Таким образом, государство тюрков зародилось в эпоху кризиса его государства-сюзерена и при манипуляциях со стороны соседней империи. То есть Китай способствовал этому рождению. Роды были кровавыми, а ребенок оказался проблемным.

Тюрки быстро покорили племена евразийских степей, образовав империю, простиравшуюся от Черного моря до Маньчжурии и подчинившую себе множество тюркских, монгольских, иранских и других народов. Все они, с политической точки зрения, стали тюрками. Кроме того, тюрки взяли под свой контроль большую часть Шелкового пути. Не будем останавливаться на сложностях тюркско-византийских отношений и аспектах взаимодействий с Китаем, оживившихся при династиях Суй, а затем Тан. Просто отметим, что империя Тан завоевала восточных тюркских каганов в 630 году,iв последней четверти 6 – начале 7 веков тюрки разделились на восточный и западный каганаты в административных целях. а западный каганат победила в 659 году.

Восточные тюрки попали под прямое китайское правление, были перемещены в Китай и служили в качестве пограничных отрядов, а их аристократия была принята в космополитический класс приближенных династии Тан. В 682 году восточные тюрки подняли восстание, восстановили свою империю на востоке и большей части запада, но, истощенные внутренними распрями и постоянными войнами с находящимися в их подчинении племенами, распались в 742-743 годах. Их сменили уйгуры (744-840), народ, также находившийся в их подчинении, который был частью конфедерации токуз-огузов в более крупном союзе племен теле.

При этом западные тюрки, в свою очередь разделенные, воевали и между собой, и против арабов и исчезли к 766 году. В ходе этих потрясений вторая волна тюркских племенных групп покинула Монголию и прилегающие регионы, мигрировала на запад в степи Центральной Евразии и объединилась с другими тюркскими племенами, которые приходили в этот регион с гуннских времен, а также с иранскими и финно-угорскими народами. Они не сформировали государства, но продолжали хранить политические традиции Тюркской империи.

Дух тюркского самосознания существовал, по крайней мере на культурном уровне, отображаясь в литературе, созданной уйгурами в 11 веке на языке, который они называли "тюркским", а также Караханидами, преемниками тюрков, которые, согласно Махмуду аль-Кашгари, писавшему в 1070-х годах, определяли и свой язык как "тюркский". Однако племенные конфедерации использовали собственные этнонимы (карлуки, огузы, кимеки и т. д.).

Все эти тюркские народы в подавляющем большинстве придерживались шаманизма, но они контактировали с общинами, проповедующими различные варианты религиозных учений: зороастризм,iОгнепоклонничество - древняя религия, распространенная на Востоке с 7-6 вв. до н.э. манихейство,iпринятое уйгурами в 762 году в качестве государственной религии иудаизмiпринятый Хазарской империей поэтапно с конца 8 до середины 9 века. и несторианское христианство.iНаправление в христианстве, основанное богословом Несторием в 5 в. Теперь в Центральной Евразии они непосредственно контактировали с территориями, которые к середине 8 века давно находились под арабо-мусульманским правлением, что привело сначала к постоянным военным конфликтам, а к 10 веку – к постепенной исламизации различных тюркских народов, которая стала результатом скорее мирного торгового и культурного взаимодействия, чем военных действий. Арабы хотя и знали о различных тюркских племенах и конфедерациях, считали их ветвями одного народа – аль-Атрак, тюрков, которые в большинстве своем говорили на понятных друг для друга языках, также как и сами арабы. Арабо-тюркское взаимодействие и исламизация сыграли важную роль в формировании нового сознания тюрков.

Среди арабов и византийцев термин «тюрки» стал общим для обозначения степных кочевников Евразии. Первые тюрки, принявшие ислам, в частности племенные союзы огузов и карлуков, назывались туркменами, чтобы отличаться от своих родственников-язычников. Поскольку к 11 веку тюркские группы становились все более исламизированными (за некоторым заметным исключением) и начали создавать в Центральной Евразии собственные тюрко-исламские государства, название “туркмены” стало применяться в основном к одной группе тюрков – огузам (но не исключительно к ним одним), которые жили ближе всего к исламской Центральной Евразии и испытывали наибольшее влияние ирано-мусульманской культуры.

Одна группа исламизированных огузов, возглавляемая династией Сельджукидов, в период между 1040 и 1055 годами установила свое господство над большей частью коренных земель халифата. В 1071 году они победили византийцев и начали завоевание Анатолии, создав в конечном итоге (и несколько империй спустя) современную Турцию. Именно исламо-тюркское взаимодействие способствовало тому, что название «тюрки» закрепилось за этими народами в целом.

Этнонимы формируются по-разному, как внутри своей общности, так и в среде «значимого другого», зачастую – крупного соседнего государства, и это, безусловно, относится к тюркскому миру. Внутри себя они прекрасно осознавали свои различия в диалекте, культуре и тюркизации, но для внешнего мира все были тюрками. В конечном итоге они приняли эту идентичность в обретенном мусульманском окружении.

Это подводит нас к следующему этапу. В начале 13 века монгольские завоевания вызвали еще одну серию миграций в степи. Чингисхан был знаком с моделью тюркской империи и знал о сложностях управления кочевыми племенами. Умело воспользовавшись этой системой, он начал ломать старый племенной строй. Племена разбивались на части и расформировывались по личным армиям, созданным для его сыновей. Весь евразийский племенной мир был ввергнут в смятение. Соплеменники должны выражать свою преданность роду Алтан ураг, Золотому клану Чингизидов, а не своим теперь разрозненным племенным вождям. Большинство тюркских народов Центральной Евразии и Ближнего Востока по сей день сохраняют следы этой программы дробления и перераспределения племен.

Тем не менее в ходе монгольских завоеваний завершилась тюркизация большей части центральной Евразии. Численность тюркоязычных народов превысила сравнительно небольшое число монголов, оставшихся в регионе, и тюркский язык в той или иной форме стал языком общения. Различные государства Чингизидов конфликтовали, разделялись, изменяли свою конфигурацию и т. д. И все же основная часть тюркского мира вошла в современность под предводительством того или иного Чингизида. За одним значительным исключением - Османской империей.

В Западной, Центральной Евразии и Сибири различные тюркские народы в 16-19 вв. оказались под властью Московского царства, затем Российской империи. Царское правительство, как и другие империи того времени, начало составлять карты "инородцев" и давать им официальные названия, чтобы чиновники могли с ними работать, а это не простая задача. Часть покоренного населения по-прежнему вела преимущественно кочевой образ жизни. У некоторых было несколько названий, другим не хватало общего названия. Для многих, особенно при общении с «иноземцами», религия была самым важным маркером идентичности.

Основная масса тюркских народов была мусульманской, хотя кое-где большую роль все еще играл шаманизм. Некоторые из тех, кто сегодня считается единым народом, вряд ли считали себя таковыми в те времена. Настоящие узбеки (озбеки), завоевавшие Узбекистан ок. 1500 года, сегодня в основном проживают в северных районах страны, носящей их имя, и говорят на тюркском языке, который гораздо ближе к казахскому (кыпчакский, северо-западный тюркский язык), чем к официальному узбекскому (тюркский или юго-восточный тюркский язык).

Последний произошел от иранизированных диалектов старого чагатайского языка, сформировавшихся под влиянием монголов и Тимуридов. В прошлом узбеки презирали сартов, народ тюркского происхождения, который вел оседлый образ жизни, или оседлых таджиков, которые тюркизировались, но теперь также официально стали узбеками и считают себя отличными от чагатайского улуса, карлуков и других остатков тюркских племен, существовавших до 1500 года. В городах распространено двуязычие (таджикский и узбекский языки).

Их западные соседи, туркмены, в 19 веке были разделены между пятью различными политическими образованиями: одни были подданными, и довольно долго, бухарских эмиров, другие – хивинских ханов, третьи – русских и персидских правителей. Они совершали набеги и грабили всех подряд. Разграничительные линии были нечеткими. Некоторые туркмены иногда называли себя узбеками. Иногда они просто не отвечали государственным служащим или этнографам на вопросы о своей этнической принадлежности. Иные племенные группы имели одинаковое название, но говорили на разных языках, у них были разные обычаи, при этом они утверждали, что являются одним племенем. А другие группы с одинаковым названием не были одним племенем. Советская власть тоже решала, кто кем будет, и это была непростая задача – у них была своя политическая повестка, частично продиктованная опасениями объединения различных тюрко-исламских народов в туркестанское государство.

В 1921 году группа восточно-туркестанских интеллектуалов решила возродить давно забытое название уйгур (не использовавшееся с 16 века) и теперь применяла его к оседлым тюркоязычным группам Синьцзяна (смешанного тюркского, иранского и тохарского происхождения), которые до этого времени идентифицировали себя по месту проживания. Так возродились уйгуры. После Октябрьской революции 1917 года в России группа сибирской интеллигенции, представителей различных тюркских родов, которым русские дали название абаканские или минусинские татары, решила объявить, что их народ будет называться хакасы (им выделили автономную область, поэтому нужно было найти свое название).

Кто-то читал русский перевод Бичурина2²Иакинф БичуринВ миру Никита Бичурин (1777-1853), архимандрит, востоковед и путешественник. Один из основоположников российской синологии (китаеведения), получивший европейскую известность. китайских источников по Центральной Евразии и наткнулся на название Хагяс.iрусская транскрипция Xia-jia-si/Ся-цзя-си, китайская транскрипция Qïrghïz/Кыргыз Они жили в одном регионе, поэтому было решено, что хакасы должны стать настоящим названием народа. Так родилось новое название, основанное на некорректных научных толкованиях. В действительности хакасы имеют некоторые связи с древним народом – енисейскими кыргызами, значительные группы которого ранее мигрировали на запад и образовали современный народ кыргызы/киргизы.

Одним словом, современные тюркские народы Центральной Евразии в значительной степени являются порождением советской эпохи, их формирование было обусловлено идеологией и политической необходимостью, но в ряде случаев имело под собой и более глубокие корни. Как англичане и французы на Ближнем Востоке и в Африке, Советы иногда собирали вместе разные, но более или менее родственные группы и говорили, что это один народ. Создавались литературные языки, при этом иногда сознательно выбирался диалект, который бы больше всего отличался от соседних. Сказывался страх перед пантюркизмом.

Этногенез не завершился. Тюркские народы Центральной Евразии сегодня формируют свою новую идентичность, иногда возрождая древние традиции, иногда сохраняя традиции, придуманные в советские времена, а иногда создавая новые. И конечно, историю используют и историей злоупотребляют, как это всегда происходило при формировании этнической принадлежности.