Трава, ртуть и червяки

Вот если бы разум на этой планете обрели чистые хищники или, например, травоядные, вроде лошадей, то индустрия красителей у них находилась бы в плачевном состоянии. А у существ вроде нас, чье выживание напрямую зависело от умения быстро замечать красные ягоды, желтые плоды и зеленых гусениц, симпатия к ярким и разнообразным цветам неизбежно зашита в эволюционных программах.

Желание окрашивать мир вокруг себя — свои тела, жилища, утварь, одежды — наши предки демонстрировали с древнейших времен. Более того, ученые считают использование красителей одним из атрибутов «современного образа жизни», который древний человек освоил не сразу. Правда, его возможности поначалу были невелики: стойкие красители — вещь в природе редкая.

А если речь идет о самом ярком цвете — красном, то красители с его оттенками долгое время были одним из самых дорогих товаров на древних рынках.

Многие минералы и металлы имеют красноватый оттенок. Главный красный краситель палеолита — охра, глина с гидратом окиси железа. Ею посыпали покойников при захоронениях, охрой обрабатывали шкуры, ее, видимо, использовали и для нанесения узоров на тело, как это делают современные племена, все еще живущие по традициям каменного века. Несколько лет назад группа археологов под руководством Вила Рубрукса из Лейденского университета (Нидерланды) обнаружила свидетельства использования охры европейскими неандертальцами на территории Голландии. Возраст этих находок — 150 000 лет: это самое древнее на данный момент свидетельство использования красок неандертальцами. Обитавший первоначально только в Африке человек разумный стал применять красители еще раньше, 300–200 тысяч лет назад.

40 000 лет назад художники палеолита рисовали на стенах пещер порошком красного железняка — гематита, который по сей день используется в темперной живописи как минеральный пигмент, дающий красно-коричневый цвет.

Конечно, охру и гематит можно назвать «красными» лишь с большой натяжкой, их гамма ближе к коричневому.

А вот свинцовый сурик (оксид свинца) дает уже вполне яркую оранжевато-красную краску, которую использовали для окраски одежд, изготовления красок и косметики практически во всех древнейших цивилизациях — в Египте, Индии, Китае и Месопотамии. Токсичность этой краски долго была неизвестной: для получения румян, скажем, свинцовые белила пережигали в сурик еще и в 18 веке.

Впрочем, в Китае гораздо большую популярность имел другой, еще более опасный краситель — алый сульфид ртути, киноварь. О том, что киноварь — яд, древние китайцы даже не догадывались. Они искренне верили в то, что такой приятный для глаза цвет способен только укрепить здоровье, а вовсе не подорвать его, поэтому щедро добавляли киноварь во все лекарства. Даже мифический эликсир вечной жизни, который веками искали китайские алхимики, назывался «красной киноварной пилюлей».

К счастью, сульфид ртути был редок и труднодобываем, в древнем мире было известно лишь несколько его месторождений, поэтому ценился он очень дорого, использовали киноварь экономно и травились ртутью в целом реже и медленнее, чем свинцом.

К тому же ни сурик, ни киноварь не были пригодны для окрашивания тканей — для мягких, часто контактирующих с водой материалов эти красители не слишком подходили.

Красный цвет для Китая был бесконечно ритуально значимым: он символизировал огненную мужскую жизненную силу «янь». Поэтому неудивительно, что именно тут возникло огромное количество красных красителей самого разного происхождения.

Ремесленники изготавливали керамику с красной и черной росписью еще в период культуры Яншао (5000–3000 гг. до н.э.). Во времена династии Хань (206–220 гг. до н.э.) китайские мастера, которые ткали и красили алые шелка, уже славились во всем мире. Во времена династий Тан и Сун ворота домов и храмов стали окрашивать в красный цвет, а высокопоставленные лица часто красили и дома целиком. Недаром одно из самых известных классических произведений китайской литературы называется «Сон в красном тереме».iАвтор — Цао Сюэцинь (1715–1763) Для всех этих нужд чаще всего использовались красители, добываемые из различных растений, в том числе из цветков сафлора, побегов и стеблей некоторых видов сорго и привозимой из Индии древесины цезальпинии.

Не пренебрегали в Древнем Китае и косметикой. Лицо и губы красили вовсе не для привлечения партнеров, а чтобы задобрить богов во время церемоний, — в конце концов толстый слой косметики на лице стал непременным и обязательным признаком высокопоставленной дамы любого возраста. Появление в «приличном обществе» дамы без краски на лице считалось безнравственным кокетством. Так, одну из подобных самонадеянных девиц заклеймил в стихах танский поэт Ду Фу.iКитайский поэт, автор полутора тысяч стихотворных произведений. Годы жизни — 712–770

Собственной красой восхищена,

Во дворец без пудры и румян

Приходить осмелилась она.

Первые румяна и помады в Китае появились уже во времена династии Шан (16–11 века до нашей эры). Эти косметические средства готовили из экстракта сока лепестков сафлора, добавляя в состав растертые бычьи надпочечники и свиную поджелудочную железу, чтобы придать косметике должную плотность и клейкость.

Восточные растительные красители привозились на Запад еще во времена финикийцев, но были они редкими и дорогими. На Западе был свой источник красной краски — растение марена красильная, произрастающее в Средиземноморье, Малой и Центральной Азии, а также в Восточной Европе. Именно соком корней марены здесь окрашивали ткани: краситель назывался «крап» и позволял получать всю гамму вишневых тонов — от бледно-розового до интенсивно вишневого. Растет марена красильная и у нас в Казахстане, здесь она тоже традиционно использовалась для окраски тканей. Например, в могильнике Лисаковский, относящемся к бронзовому веку, в кургане № 1 сохранились образцы тесьмы, сплетенной вручную из шерстяных нитей, окрашенных мареной.

В Египте этот краситель использовали как минимум с 1500 года до н. э. — ткань, окрашенная мареновым корнем, была найдена в гробнице Тутанхамона. Запасы этого пигмента нашли и в красильной мастерской при раскопках в Помпеях, марену и краситель из нее упоминают и Геродот, и Плиний Старший, и другие античные авторы.

Но все-таки красители из марены, как уже говорилось, не считались «настоящим», идеальным красным цветом: они были слишком темными, холодными и тускловатыми. В то время как идеальный красный — это темно-алый цвет свежепролитой артериальной крови, это самая яркая полоса на рассветном небе, это совершенная красная роза.

И наши предки знали краситель, которой мог окрасить платье в такие тона. Его давали несколько видов насекомых, кошенильных червецов.

Самка кошенили один раз присасывается хоботком к растению (некоторые виды присасываются к стеблям и веткам, некоторые — к корням, даже под землею), после чего всю жизнь сидит неподвижно, пьет соки и откладывает яйца. Кошениль снимают с растений при помощи жесткой щетки или лезвия, а потом высушивают и толкут. Получившийся порошок обрабатывают раствором аммиака или карбоната натрия, после чего отделяют осадок фильтрованием. Полученный краситель сейчас называют «кармин», от арабского названия этих полужесткокрылых насекомых — «кермиз».

Человечество очень давно узнало секреты «червленой» краски, рожденной «из червя». Еще в библейской книге Исход неоднократно упоминается «червленая шерсть».

До открытия Америки самой популярной была араратская кошениль, распространенная в Армении, Азербайджане, Турции и Иране. Арабский писатель 10 века Абу Исхак аль-Истахри писал: «…город этот служит столицей Армении… В этом городе выделываются шерстяные платья и ковры, подушки, сидения, шнуры и другие предметы армянского производства. У них же добывается краска, называемая “кирмиз”, и ею красят сукно. Я узнал, что это червяк, который прядет вокруг себя наподобие шелковичного червя».

В Средиземноморье была своя кошениль — дубовая, правда, краситель из нее получался менее яркий, чем из араратского сородича.

Была известна и польская кошениль, распространенная в Западной и Восточной Европе и европейской части России. С 6 века н. э. получаемый из нее пигмент использовали в Европе во время войн, когда другие источники красной краски были недоступны. Этого червеца называли еще и «земляным жемчугом», потому что он обитал на корнях растений.

Концентрированный кармин идеально подходил для окрашивания не только ткани, но и всех видов кож. И так как стоил он дорого, то красная обувь в конце концов стала одним из символов почти непростительной роскоши, о чем свидетельствует, например, знаменитая сказка Андерсена «Красные башмаки» — о девушке, погубившей душу этими порочными предметами туалета.

В Новом Свете была своя кошениль, обитавшая на опунциях. Ацтеки давно научились извлекать из нее краску, кошениль массово разводили, а знаменитый правитель Монтесума брал ежегодную дань с завоеванных городов в виде двух тысяч украшенных одеял и 40 мешков кошенильной краски. Считается, что первым в Европу мексиканскую кошениль привез Эрнандо Кортес в 16 веке. Вскоре объем импорта кошенили из Нового Света уступал лишь серебру. Краску, извлеченную из скромных кактусовых жучков, везли через Атлантику целыми трюмами и вскоре уже продавали не только в Европе, но и в Азии. Мексиканская кошениль давала самый яркий оттенок красного, что позволило портным Старого Света в 17–18 веке изобрести великое множество новых модных цветов красной гаммы с названиями вроде «пылающее сердце» и «адское пламя».

В 1868 году два немецких химика — Карл Гребе и Карл Теодор Либерман, кузен знаменитого художника-импрессиониста Макса Либермана, — синтезировали алую краску ализарин из антрацена — продукта, извлекаемого из каменноугольной смолы. Их метод был доступным, недорогим и позволил быстро развернуть промышленное производство ализариновых красителей.

Буржуа засучили рукава, взяли кредиты и принялись наводнять мир красным цветом. Марену практически перестали выращивать, а кошенильные жучки могли теперь спокойно пить соки из своих дубов и кактусов, не опасаясь, что их высушат и истолкут. Яркий красный цвет отныне стал доступен всем, а не только богачам.

Тем не менее отношение к красному цвету как к вызывающему и роскошному в общественном сознании осталось. Красное платье на светском приеме и сегодня будет восприниматься эффектным и вызывающим.

Булгакова А., Власова Е. Палитра старых мастеров // Мир искусств: вестник международного института антиквариата. 2015. № 3. С. 100–111.

Менделеев Д. И., Соколов А. М. Косметики // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890–1907.

Reading Our Lips: The History of Lipstick Regulation in Western Seats of Power, Sarah Schaffer / Class of 2006, May 19, 2006.

Лиза Элдридж. Краски. История макияжа / Ошеверова Л. — Москва: ОДРИ, 2016.

Болл Филип. Яркая Земля: изобретение цвета. — Лондон: Викинг, 2001.