Жезтырнақ

Жезтырнак обладает чудовищной силой, а громким пронзительным криком она убивает птиц и мелких животных. Подобные мифы бытовали и у кыргызов, называвших духа джез тырмак или джез тумшук («латунный нос»). Сходные образы имеются и у тувинцев (дух чулбус или шулбус), и у бурят (му-шубун).

Исследователь мифологии Серикбол Қондыбай (1968–2004) сравнил между собой казахские сказки, в которых упоминается эта колоритная нечисть.iОн анализировал эти сказки в своей книге «Казахская мифология. Краткий словарь» (2005). Все эти сказки — об охотнике-мергене, который приходит в необитаемые края. «Елсiз жер» (земля без эля) — такое словосочетание повторяется во всех аналогичных сказках, поэтому оно имеет мифологическую нагрузку. В этих краях множество зверей, и они не боятся человека. Так что охота была очень удачной.

Однажды поздним вечером к охотничьему костру вышла молодая женщина, которую охотник пригласил разделить трапезу. Так как она все время, даже когда ела, закрывала кончики рук рукавом, он догадался, что перед ним Жезтырнак. После ее ухода охотник положил у костра бревно, накрыл его своей одеждой, а сам влез с ружьем на дерево. Когда ночью Жезтырнак, вернувшись, бросилась на бревно, охотник метким выстрелом убил демона. Затем он отрезал когтистую руку Жезтырнак (во всех вариантах сказок). На следующий день он встретил медную змею, убил ее и отрезал голову (встречается в некоторых вариантах). На третий день он встретил таутайлака — хтоническое чудовище, убил его, используя руку Жезтырнак в качестве оружия, и отрезал его язык (таутайлақ — букв. годовалый верблюжонок-гора). На четвертый день он встретил дэва-айдахара, убил его с помощью всережущего языка таутайлака. Затем он вдруг видит аул с белыми юртами, где его встречает девушка-пери (девушки). Она (они) ухаживает за ним: кормит, поит и укладывает спать. Спустя несколько месяцев девушка, встретившаяся охотнику в ту памятную ночь, приносит и отдает ему на перекрестке девяти (девяноста) дорог новорожденного ребенка.

Истории о встрече парня с аулом девушек-пери в безлюдной ночной степи и сейчас рассказываются в разных регионах как реально произошедшие с конкретным человеком. Точно так же продолжают рассказывать былички о Жезтырнак. Например, в Аягозском районе современной Абайской области в советское время местные казахи в ночное время избегали местности рядом с Кусмурынским золотым рудником. По рассказам, там можно было встретить Жезтырнак, она могла погнаться за машиной, шоферы даже показывали следы ее когтей на грузовике.

По мнению С.Кондыбая, все это — не просто сказочный сюжет или охотничья байка, это реликт, хотя и очень профанированный, древнего мифологического сюжета, смысл которого можно расшифровать. Охотник в мифологии — культурный герой, часто встречающийся в архаических мифах. Распространен также астральный миф о небесной охоте — преследовании охотником космического лося, оленя или архара, превращающегося в созвездие. С мотивом охоты связаны деяния героев, убивающих хтонических чудовищ. С.Кондыбай обращает внимание на имена главных героев-охотников в разных вариантах сказок: Арғымерген,iArig — потусторонний, древний, из другого мира, с противоположной стороны, ср. греческ. архэЕсекмергенi(букв. охотник-осел, но С.Кондыбай предполагал, что первоначальный вариант Ескімерген — букв. старый, давний охотник) и т.д.

Если разбирать более детально встречу охотника с Жезтырнак, то во всех вариантах сказки мерген угощает Жезтырнак мясом. В основе этого действия, очевидно, жертвенное угощение — жертвоприношение древними охотниками определенному божеству, духу, например, духу местности, хозяину / хозяйке зверей. Охотник должен «заплатить» за добытых им зверей их Хозяину / Хозяйке. Такой мотив распространен не только у тюрко-монгольских народов. Например, древнегреческая богиня-охотница Артемида в доклассический период на Крите была госпожой зверей, их хозяйкой. Охотник, готовясь к ночному нападению Жезтырнак, накрывает чапаном бревно, связку хвороста, «ветвь», толстый тополь и т.д., то есть перед нами дерево, на которое надета человеческая одежда. По существу, охотник создает из дерева (пня и т.д.) свое изображение, куклу и надевает на нее свою одежду. С.Кондыбай предполагал, что:

а) мерген имитирует возвращение к жизни, оживление убитого им зверя,

б) мерген создает онгон (куклу), чтобы связаться с божествами (духами).

Это также может ассоциироваться с созданием тұл — образа, куклы умершего в его одежде на время годичного траура. В одном из вариантов сказки охотник позднее воспылал страстью к женщине, которая на самом деле оказывается пнем дерева; возможно, этот образ не случаен.

В некоторых вариантах мерген сразу убивает Жезтырнак, а в других — ранит ее стрелой; раненая Жезтырнак убегает, а мерген ее преследует. По следу или по каплям крови он приходит к пещереiв других вариантах — к лачуге, хижине или к корням тальника, в густую тальниковую чащу и находит умершую Жезтырнак. По мнению С.Кондыбая, это — обиталище древнего божества или посвященное этому божеству святилище.

С.Кондыбай сравнивает образ Жезтырнак с образом госпожи зверей, охотницы Артемиды. Артемида в древнейшем мифе имела облик медведицы, ей приносили человеческие жертвоприношения, да и сама она бывала временами кровожадной. Отголоски такого древнего мифологического образа можно увидеть и в сказочной Жезтырнак. Жезтырнак в архаической мифологии — богиня-мать, покровительница охотников и диких зверей, а ее металлические когти — это рудимент древнейшего состояния мифа, т.е. прежде она выступала в облике когтистого хищного зверя — медведицы. Бревно, накрытое одеждой охотника, вероятно, связано с жертвоприношением или имитацией жертвоприношения в охотничьем ритуале древнейших людей.

Артемида — девственница, как и ее свита, но при этом ей приносили жертвы перед свадьбой, и она покровительствовала роженицам. В отличие от Артемиды, Жезтырнак иногда описывается как жена и мать. Например, существует легенда о мергене Сарыбасе из рода тама. Начало легенды напоминает эпизод встречи сказочных охотников с Жезтырнак. Отличие лишь в том, что Сарыбас повстречал не одну, а трех жезтырнак. Убив двух, он ранил и начал преследовать истекающую кровью третью. Жезтырнак скрылась в пещере в горах Каратау. Мерген вслед за ней вошел в пещеру.

Жезтырнак лежала в самой глубине пещеры, лицом вниз. Она оказалась старухой. Перед смертью она сказала так:

«Первой ты встретил и убил мою дочь, второй — мою сноху. Наши мужчины оказались негодными, проклятыми богом и наказанными за клятвопреступление. Женщин наших ты сам видел: одна хуже другой. Пусть случится то, что случилось: ты уничтожил нас с корнем. Созданное богом драгоценное сокровище все целиком в этой пещере. Не пытайся забрать все, бери столько, сколько сможешь унести сам. Это и есть Жеруюк. Но если захочешь вернуться, ничего не найдешь».

Позже Сарыбас оповестил народ в желании поделиться сокровищами пещеры, но сколько ни искал, во второй раз обнаружить пещеру не смог. Легенда завершается философским раздумьем:

Богатая сокровищница в пещере, предложение Жезтырнак охотнику взять свою долю из этих сокровищ не случайны, ведь старуха-жезтырнак — древнее божество. Выполнивший некое условие герой может получить из ее рук подарок. В сказках хоть и упоминаются мужчины семьи Жезтырнак, действует в основном она сама и ее дочь. С.Кондыбай пишет:

«Присутствие в сказке жезтырнак только женского пола (старуха, ее дочь и невестка) свидетельствует, что сказка сформировалась на основе древнейших мифологических представлений эпохи матриархата».

Писатель и знаток традиции Таласбек Асемкулов (1955–2014) в устной беседе сообщал, что мужа Жезтырнак казахи называли «кісікиік».iбукв. человек-сайгак Сейчас это слово означает замкнутого, нелюдимого, диковатого человека. Но в 15-томном Словаре литературного казахского языкаiҚазақ әдеби тілінің сөздігі. Он бес томдық. том 8. — Алматы, 2011. — 744 б. говорится, что в фольклоре это слово означает человекоподобное, поросшее шерстью существо, и высказывается предположение, что это казахское название пещерного человека, троглодита.

Семья (особенно дочь) Жезтырнак упоминается не только в легенде о Сарыбасе, но и в некоторых сказках. Мерген приносит к себе домой руку и вещи Жезтырнак: золото-серебряные пуговицы, или накосные подвески, или мониста, или белый топор. У мергена есть дочь. Позже, когда эта дочь вышла замуж, она выпросила у отца эти вещи. Мерген не хотел отдавать эти вещи дочери, так как дочь Жезтырнакiили жена, муж, дети должны были прийти за этими вещами. Но в конце концов мерген уступает настойчивым просьбам дочери. Дочь охотника поставила свою белую юрту молодоженовiақ отау на краю аула или в лесу и каждую ночь ждала Жезтырнак. Наконец она убила Жезтырнак,i(нескольких жезтырнак) пришедших за вещами.

С.Кондыбай по этому поводу пишет:

«Не случайно наличие у Жезтырнак дочери и снохи, не случайно и противостояние в приведенном фрагменте дочери Жезтырнак, желающей вернуть вещи матери, и дочери охотника, присвоившей их, вышедшей замуж и живущей в белом доме на краю аула (в лесу). Установленный на краю аула (леса) белый дом молодоженов, выпрашивание дочерью охотника у отца лишь вещей жезтырнак в качестве приданого, ее бессонные бдения в юрте на краю аула (леса) в ожидании дочери жезтырнак, само ее замужество показывают актуальность в древнем мифе темы “невесты”, “ритуала выдачи замуж женщиной-жезтырнак девушки”. Это можно будет лучше понять при рассмотрении (в Книге третьей “Мифологии предказахов”) тем “белый дом на западе”, “старуха и девушки в белом доме”. Вообще говоря, мы далеки от исчерпывающего понимания подтекста этого сказочного события».

Появление дочери Жезтырнак в связи с замужеством дочери охотника напоминает о том, что греческой Артемиде приносили жертву перед свадьбой. Даже если образ Жезтырнак и не связан с матриархатом, как предполагал С.Кондыбай (современная наука не признает эту концепцию 19 века), связь с древними женскими ритуалами очевидна.

Параллель, которую проводит С.Кондыбай между образами Артемиды и Жезтырнак, довольно убедительна. Но у меня есть другая гипотеза. Казахское «Жезтырнак» делает акцент на медных (латунных) когтях, а кыргызское «Жез тумшук» — на латунном носе, точнее, клюве или морде. Сказочные описания птицы Самрук (Шыңырау) включают металлические когти и клюв, но других аргументов в пользу этой гипотезы у меня пока нет.

Внешний облик Жезтырнак описывается через, возможно, случайные, а возможно, сохраняющие мифологический подтекст детали: «молодая женщина в синем платье», «платье с подвесками из серебра или железа», «звенящее при движении платье», «высокого роста, серо-черная (смуглая) женщина». Острые ногти сделаны из железа, меди, латуни или золота, «ладони из иссиня-серого железа, как лезвие ножа, кончики пальцев острые, как копье», «на ногти надета медь» и др. Мерген берет из «дома» Жезтырнак некоторые вещи, например, ее золотые и серебряные пуговицы, накосные подвески «шолпы», бусы-мониста или же белый топор.

По поводу этого изобилия металлов и с учетом имени можно предположить, что на древнейший образ хозяйки зверей с развитием обработки металлов, возможно, в бронзовом веке наложился образ хозяйки месторождения руды, покровительницы кузнечного ремесла. Вероятно, этот образ не был антропоморфным с самого начала, но со временем принял известный нам образ Жезтырнак. Возникает также ассоциации с образом Хозяйки Медной горы у П.Бажова.

С.Кондыбай миф о древнем охотнике рассматривал в целом как астральный (звездный) миф: безлюдная степь — ночное небо, звери — звезды, охотник — созвездие Орион (тем более и в тюркской мифологии это созвездие связывается с образом охотника), аул девушек — созвездие Уркер/Плеяды и т.д. Он пишет:

«Возможно, в конкретных примерах все эти вещи — золотые и серебряные пуговицы, накосные подвески “шолпы”, бусы-мониста, белый топор — олицетворяют конкретные созвездия (или некие небесно-календарные явления или моменты), однако мы не можем утверждать, что поняли до конца символизм этих вещей, вполне вероятно, что здесь могут скрываться неизвестные нам значения».

С.Кондыбай высказывал предположение, что Жезтырнак в астральном мифе могла быть связана с созвездием Большой Медведицыiв древнегреческой мифологии название созвездия Большой Медведицы связывают с нимфой Каллисто, входившей в свиту Артемиды или каким-либо зодиакальным созвездием, а ее встреча с охотником приходилась на зимнее солнцестояние. След из капель крови Жезтырнак — Млечный путь. Выход замуж дочери мергена, ожидание дочери Жезтырнак, единоборство с ней и ее убийство на календарном уровне соответствуют весенним месяцам, времени «схода на землю» Уркер / Плеяд.

Итак, образ Жезтырнак восходит к глубокой древности, в нем можно реконструировать пласты мифологии, связанные с мифом об охотнике-культуртрегере, с бронзовым веком, матриархатом, астральным мифом и др. Этот образ и сейчас остается интересным для творческой фантазии: Т.Асемкулов около 20 лет назад написал киносценарий-притчу «Жезтырнак», который стал победителем «Международного конкурса сценариев по мотивам мифов, сказок и героических эпосов Центральной Азии и Кореи — 2011». В этом произведении Жезтырнак внешне выглядит кровожадной, но на самом деле она судит людей с точки зрения абсолютной морали. В моей написанной в соавторстве с Лилей Калаус детской повести «Приключения Бату и его друзей в поисках Золотой чаши» (2005, издана в 2014) злая нечисть Жезтырнак превращается в птицу Самрук в соответствии с одной из моих гипотез об этом образе. И за последние годы появилось еще несколько произведений в этом духе, например, комикс молодой художницы Магиры Тлеубердиной «Жезтырнак».