АФРАСИАБ, ТУРАН И СТРАНА ВСЕХ ТЮРКОВ

«Авеста» — это собрание священных текстов древнеиранского пророка Заратуштры, основателя зороастризма. Этот бесценный памятник, собиравшийся на протяжении тысячелетий и дошедший до нас лишь частично, изначально включал 815 глав, объединенных в двадцать одну книгу. До наших дней сохранились лишь шесть разделов. Считается, что самый ранний пласт текста относится к периоду примерно за 2800 лет до самого Заратуштры. А после смерти пророка в содержание текстов неоднократно вносились изменения.

Второй этап формирования «Авесты» связан с «Гахами» — разделом, сохранившим ранний смысловой каркас, к которому позже были добавлены «Гаты» — гимны, посвященные божественным песнопениям Заратуштры. Третий этап развития древнеиранского религиозного канона представлен включением в «Авесту» национальных эпических преданий.

Заключительные разделы «Авесты» были записаны приблизительно в 7–4 веках до н. э. Именно этот период и стал апогеем политического соперничества между Ираном и Тураном, которое переросло в военные столкновения. Победу в тех войнах одержали как раз туранцы, и по преданию их правитель властвовал в Иране 12 лет, а по другим — целых 26 лет. И хотя «Авеста» прежде всего — религиозный текст, её поздние авторы упоминают Туран и его царя Афрасиаба в исключительно негативном свете. В религиозном же контексте Иран предстаёт перед нами как «страна Ахуры»1¹Ахура-мазда или Ормузд единый бог и создатель всех вещей в в зороастризме — «божественной землёй», в то время как Туран назван «страной Ахримана»2²Ахриман или Ангра-Майньюбог тьмы и олицетворение зла в зороастризме, то есть «дьявольской землей». Тут, конечно же, не обошлось без патриотического настроя автора. Но в любом случае, если рассматривать «Авесту» как исторический источник, именно здесь впервые и появляется упоминание о Туране и его правителе.

В древнем сборнике священных текстов имя «Афрасиаб» отдельно упоминается дважды, ещё по разу в словосочетаниях «туранский Афрасиаб» и «злодей Афрасиаб» и целых четыре раза как «туранский злодей Афрасиаб»iفرهنگ شاهنامه»، تهران، انتشارات بلخ، 1377، 812 ص (Хусейн Шахиди Мазандарани-Бижан. Толковый словарь «Шахнаме», Тегеран, издательство «Балх», 1377 г., с. 812). Однако в заключительном разделе, посвященном «народным эпосам», царь Турана Афрасиаб пять раз назван «бесстрашным», что скорее можно считать доказательством его величия и стойкости, несмотря на враждебное отношение автора.

Но несмотря на признания величия туранского царя, само имя Афрасиаб до сих пор остается предметом научных споров. Немецкий авестолог Фердинанд Юсти (1837–1907) в «Словаре имен», упомянутых в «Авесте», описывает значение имени как «человек, внушающий ужас». В «Авесте» встречается и альтернативная версия имени — «Франграсиан», а в пехлевийских источниках — «Фрасияв», «Фрасиак» или «Фрасиаб». Согласно Юсти имя «Франграсиан» буквально означает «тот, кто сеет величайший страх».

Со временем, как писал тюркский учёный Юсуф Баласагуни, у таджиков закрепилось имя Афрасиаб, тогда как тюрки называли его «Алп Эр Тонга». Откуда же такие разночтения?

История иранского языка делится на три больших периода. Первый охватывает эпоху «Авесты» и традицию клинописного письма. Второй связан с пехлевийской письменной и языковой традицией. Третий начинается с поэзии Абдуллы Рудаки (858–941) и продолжается до наших дней. В Иране последний этап называют «фарси-дари», и на нём разговаривают и таджики. Со временем в фарси вошло множество арабских заимствований, ставших неотъемлемой частью языка, а ряд древних сочинений перевели с пехлевийского на дари. Так, например, возникла прозаическая «Шахнаме-и Мансури». И насколько «Авеста» трансформировалась в процессе перевода на дари до сих пор остается предметом жарких дискуссий.

Еще в 11 веке самый известный тюркский лексикограф Махмуд аль-Кашгари (1029–1101) записал устные предания из «Элегии на смерть Алп Эр Тонги» и включил их в свой монументальный труд «Диван лугат ат-турк»iСобрание тюркских языков:

А вот кем был Алп Эр Тонга рассказал Юсуф Баласагуни в своей известной книге «Кутадгу билиг» (Благодатное знание), написанной в 11 веке:

Так мы узнаем, что правитель Турана, которого в древнеиранских источниках называли Афрасиабом, известен в тюркском мире как Алп Эр Тонга. Как писал Юсти, этот чуждый и враждебный для иранцев персонаж в тюркской традиции почитался как источник гордости и образ выдающейся личности.

Согласно иранским преданиям, граница между историческим Ираном и Тураном проходила вдоль реки Джейхун (Амударья). По легенде затянувшиеся кровопролитные войны между двумя державами вынудили их пойти на мирное соглашение. Как и было обговорено, иранский стрелок по имени Араш поднялся на вершину горы Эльбурс и пустил стрелу в сторону северных степей. Согласно преданию, стрела Араша, пролетев огромное расстояние, вонзилась в землю посреди Амударьи. С тех пор эта река и стала границей между Ираном и Тураномiکسرایی، آرش کمانگیر (Сиявуш Касраи, «Поэма об Араше-лучнике»).

Интересно, что в «Авесте» Туран описывается как объединение сакских племен. Его земли охватывали территорию нынешних Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана, северной части Афганистана и Северного Пакистана. Проще говоря, под властью древнего Турана находилась практически вся Центральная Азия.

В период Тюргешского каганата (704–756) земли Турана, населённые тюрками, стали называть «Түркі елі», то есть «страна тюрков». После арабских завоеваний и распространения ислама в арабских письменных источниках эта территория получила новое название — «Туркестан». Границы Турана и Туркестана, как и в более ранние эпохи, не были постоянными: в разные времена они то расширялись, то сужались в зависимости от политической и военной мощи правителей.

В эпоху Абулькасима Фирдоуси (980–1040) , автора «Шахнаме», Иран переживал последствия арабских завоеваний и культурной экспансии Халифата. Под этим давлением иранский язык постепенно вытеснялся. Лишь при Саманидах, мусульманской суннитской династии персоязычного происхождения, усилия по сохранению древнеиранской традиции возобновились. Правитель Хорасана Мансур ибн Саман провёл ряд реформ, направленных на защиту и развитие национальной культуры и языка. По его указанию при дворе собрали старейшин и знатоков истории, а также все доступные письменные источники о древнем Иране. По велению эмира жизнеописания древнеиранских царей перевели с пехлевийского (среднеперсидского) на дари. Эта ранняя прозаическая версия получила название «Шахнаме-и Мансури» — в честь эмира Мансура.

Позднее Фирдоуси превратил эту хронику в поэтический эпос: изложил её в стихах и в начале книги включил тысячу бейтовiдвустишие в поэзии народов Востока известного персидского поэта Дакики. Он также добавил новые сюжеты и эпизоды. Так возникло монументальное произведение, которое мы знаем сегодня как «Шахнаме Фирдоуси». Эпос стал столь популярным, что даже тюрки Туркестана начали изучать дари, чтобы читать его в подлиннике.

Фирдоуси создал поэтический эпос на основе «Шахнаме-и Мансури» в тот момент, когда иранцы рисковали утратить свой язык под давлением арабской культуры. Его труд стал мощным импульсом для пробуждения национального самосознания. Однако главным героем «Шахнаме» оказался не иранский, а туранский правитель Афрасиаб. Чтобы укрепить дух народа в борьбе с арабским нашествием, иранцы представили врага в образе могущественного владыки чужой державы. Поэтому Фирдоуси и выбрал легендарного персонажа, который в «Авесте» предстаёт суровым и непреклонным воином.

Среди нескольких сохранившихся рукописей «Шахнаме» есть и московская — один из старейших и наиболее полных текстов «Шахнаме», который хранится в российском Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина. В ней содержится эпизод о жестокой битве между шахом Ирана Кей-Хосровом и царём Турана Афрасиабом. По сюжету Афрасиаб терпит поражение, пытается скрыться от плена, но в конце концов оказывается в руках врагов и погибает от меча Кей-Хосроваiعلی رواقی، فرهنگ شاهنامه، جلد دوم، تهران، موسسۀ تالیف، ترجمه و نشر آثار هنری "متن"، چاپ اول، 1390، 1367 ص (Фирдоуси, «Шахнаме», полный текст, шестое издание, Тегеран, издательство «Катре», 1379, стр. 1367, 1390)

Однако этот сюжет вызывает споры: одни исследователи считают, что Фирдоуси выдумал его для поднятия национального духа иранцев, ведь в действительности туранцы никогда не терпели поражения от их войскi«Шаһнама», Алматы, «Арыс» баспасы, 2015, с. 896.

В древних преданиях, отражённых в «Шахнаме», говорится, что у царя Феридуна было трое сыновей. Его правление пришлось на время, когда арийские племена разделились на три ветви и разошлись в разные стороны. Феридун разделил державу между наследниками: Румiто есть земли Римской империи и Восток достались Салиму, земли тюрок и Китая — Туру, а Иран — Ираджу. Вскоре между братьями вспыхнула вражда, и Салим с Туром, сговорившись, убили младшего. Услышав о смерти Ираджа, Феридун пал духом, но вскоре узнал, что наложница Махафирид ждёт ребёнка от погибшего наследника.

Махафирид родила дочь, которую Феридун выдал за сына своего брата Пешенга. У них родился мальчик Манучехр. Узнав, что его деда убили Салим и Тур, он поклялся отомстить, победил их в бою и убил. Когда отрубленные головы братьев доставили Феридуну, тот возложил на внука царскую корону и удалился от дел, проведя остаток жизни в покое.

В «Шахнаме» Феридун и его сыновья Салим, Тур и Ирадж изображены правителями трёх держав: Салим властвовал над арабской пустыней, Ирадж правил Ираном, а Тур, получив земли тюрок и китайцев, основал Туран. Так, по преданию, три царства — Иран, Туран и Аравия — достались сыновьям одного отца. Однако вражда между Ираном и Тураном, двумя «братскими народами», тесно связана с судьбой царя Афрасиаба. При этом повествование о нём в «Шахнаме» и других источниках существенно расходится.

Важно отметить, что в «Шахнаме» термин «Туран» имеет особое значение. Он образован от имени Тур и суффикса -ан, обозначающего принадлежность к местности, то есть «страна Тура». Он и его производные — «туранский», «туранское войско» — выступают в эпосе синонимами «тюркского»: тюркской страны, тюркского войска. Примечательно, что в более поздних историко-литературных произведениях после «Авесты» образ Афрасиаба уже не выглядит столь демонизированным.

В древнем Иране вторым царём династии Киан стал Кей-Кавус (его также называют Кавус, а в казахской традиции — Кейқауыс). В древнеперсидском языке «кей» означало «царь», поэтому его имя можно перевести как «царь Кавус». В «Шахнаме» он изображён импульсивным и упрямым правителем, легко поддающимся чужим уговорам и принимающим поспешные решения, что нередко оборачивалось трагедией для него и государства. Легенда приписывает ему жизнь в сто пятьдесят лет, полную великих свершений и трагедий. Особое место среди них занимает история о переплетении судеб Афрасиаба и Сияваша, сына Кей-Кавуса.

Спустя годы дошла весть, что войско Турана под предводительством Афрасиаба переправилось через Джейхун (Амударью). Кей-Кавуc поручил командование сыну Сиявушу и отправил его в ответный поход. Когда армии Ирана и Турана сошлись лицом к лицу, Афрасиаб предложил мир и в знак доверия послал в ставку Сиявуша сотню воинов. Тот согласился их принять, хотя Кей-Кавус и настаивал их перебить. Сиявуш отверг замысел, решив, что это недостойно честного человека. Более того, настороженный коварством отца, он обратился к Афрасиабу с просьбой об убежище. Тот, посоветовавшись с визирем Пираном, согласился и даже выдал за Сиявуша двух невест: дочь Пирана Джарире и собственную дочь Ферингис.

С этого момента жизнь Сиявуша текла спокойно и счастливо, а Афрасиаб всё больше проникался к нему доверием. Но это вызвало зависть его брата Гарсивеза. Охваченный ревностью, он постоянно очернял его в глазах Афрасиаба, и со временем злые пересуды возымели действие: Афрасиаб приказал казнить Сиявуша.

От брака Сиявуша с Ферингис, дочерью Афрасиаба, родился сын Кей-Хосров. Повзрослев, он узнал, что его отец погиб по вине деда, и поклялся отомстить. Он поступил на службу к царю Кей-Кавусу, возглавил иранское войско и повёл его против Турана. В ожесточённой битве он одолел Афрасиаба, преследовал его до конца и низверг. Так в эпосе описан конец жизни легендарного правителя Турана.

Сведения о Туранском царстве и личности Афрасиаба встречаются не только в арабских, персидских и тюркских источниках, но и в трудах европейских исследователей. Но особое значение имеет книга могульского историка Мирзы Мухаммеда Хайдара (1499–1552) «Тарих-и Рашиди». В ней, например, говорится:

Далее автор уточняет: «Что касается могил Кашгара, то первой из них по древности является могила Сатук Бугра хана, из рода Афрасийаба» и добавляет: «В авторитетных книгах и историях пишут, что Баласагун принадлежит к числу городов, построенных Афрасийабом».

Причём история Афрасиаба-градостроителя не ограничивается Баласагуном, столицей государства Караханидов. В книге «История Бухары» согдийского историка 10 века Абу Бакра Наршахи (899–959), говорится:

По некоторым персидским источникам, Афрасиаб прожил две тысячи лет и обладал колдовской силой. Мавзолей с его телом, по преданию, находился у городских ворот Бухарыiابوبکر محمد ابن جعفر نرشخی، تاریخ (Абу Бакр Мухаммад ибн Джафар Наршахи. История Бухары. Тегеран: Издательство «Тус», 1363 г. (по хиджре), с. 23. Тем не менее в комментариях к этому труду он назван не иначе как «царём Турана, героем тюрок».

И хотя в «Авесте» царь Турана Афрасиаб изображён как ненавистный персонаж, в тюркской традиции он благородно переродился под именем Алп Эр Тонга и продолжает жить в народной памяти на протяжении тысячелетий. Устную традицию о нём впервые зафиксировал Махмуд Кашгари. Во множестве свидетельств и в коллективном сознании Афрасиаб предстает уже не врагом, а великим героем и уважаемым правителем. Таким образом, легендарный герой в историко-культурной перспективе постепенно превращается в более близкую и осязаемую фигуру — Алп Эра Тонгу.