История меди — это история человеческого прогресса. От первых самородков, превращённых в амулеты, до бронзовых мечей, пушек и современных кабелей — этот металл сопровождал нас с древних времен. Он лежит в основе технологий, денег, власти и веры. Его след ведёт от Улытау и Кишиктау времён древних кочевников — через храмы династии Шан и рынки Шёлкового пути — к космическим станциям 21 века.
И эта история о том, как огонь, руда и человеческое упорство создали мир, в котором мы живём.
Медь, с которой всё началось
Первый медный артефакт, известный человечеству, вовсе не орудие труда, а украшение. Кулон из самородной меди, найденный на территории современной Турции, которому почти десять тысяч лет. На протяжении тысячелетий самородная медь, выкованная в различные формы, использовалась в основном для производства магических амулетов и украшений.
Бронзовая голова быка, Шумер. 2600—2350 годы до н. э. / The Metropolitan Museum of Art
Постепенно люди поняли, что медь можно плавить. Настоящий прорыв произошёл, когда к ней добавили другие металлы — прежде всего олово. Так родилась бронза.
Бронзовая революция
Чистая медь мягка и не подходит для оружия и инструментов. Но в сплаве она становится прочной, устойчивой и универсальной. Бронзовые орудия, доспехи и посуда сделали жизнь человека проще, а войны — смертоноснее.
Открытие бронзы в третьем тысячелетии до н.э. стало, по сути, началом первой глобальной технологической революции. А Центральная Евразия, где находились крупные залежи меди и олова, стала одним из центров металлопроизводства древнего мира.
Нож, северо-восточный Китай или юго-восточная Внутренняя Монголия. 8 век до н. э. / The Metropolitan Museum of Art
Современные территории Казахстана, Кыргызстана, как и весь Алтай были ключевыми регионами поставок — отсюда металл уходил в Иран, Индию и Китай.
Хозяева медных гор
В горах Улытау и Кишиктау, на востоке современного Казахстана, ландшафт до сих пор хранит следы древних рудников. Именно эти места упоминает великий историк и хивинский хан Абулгази Багадур-хан (1603–1664), автор фундаментального труда «Родословная тюрок»:
«На восток юрты огузского иля простирались до Иссык-Куля и Алмалыка, на юг — до Сайрама и гор Казыкурт-таг и Караджык-таг, на север — до гор Улуг-таг и Кичик-таг, в которых медь добывают, на запад — до города Йангикент, что при устье реки Сыр, и до Каpa-кумов. В этих названных местах они жили четыре-пять тысяч лет и из того уруга, который разрастался, поднимали государей»i
Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-Гази хана хивинского, Ленинград: 1958, с. 56.
Для Багадур-хана медь — не просто руда, а историческая гордость. Он упоминал её как часть наследия, столь же важного, как земли и род.
И действительно: добыча меди на территории Казахстана имеет тысячелетнюю историю.
Панорамный вид меловых гор Акжар в Улытау, Казахстан / Getty images
Её вспоминают даже древнейшие тексты. В Авесте — священном собрании зороастрийцев — говорится, что горы Центральной Азии богаты металламиiWilhelm Geiger, Civilization of the Eastern Iranians in Ancient Times with an Introduction on the Avesta Religion (London: 1886): 138–139. Исследователи утверждают, что в первую очередь речь шла о меди.
От самородка до империй
Когда археологи 19 века начали изучать степи, их поразило, насколько давно здесь знали металл. В отчёте американской делегации на Всемирной выставке 1867 года в Париже описывался самородок меди из Казахской степи весом 1500 фунтов — почти 680 килограммовiReports of the United States Commissioners to the Paris Universal Exposition, 1867, Vol. 1 (Washington: 1870): 149. Он напомнил американцам о находках из района Великих озёр в Северной Америке и стал одним из первых известных Европе свидетельств того, насколько богаты медью были эти земли.
Самородная медь / Getty images
А в 1893 году Министерство финансов Российской империи опубликовало многотомный доклад для Всемирной выставки в Чикаго, где в разделе о медных месторождениях подробно описывались меднорудные месторождения Казахской степи. В докладе упоминалось, что среди четырехсот среброносных и меднорудных месторождений Казахской степи к тому времени разрабатываются такие, как Спасское (вблизи Караганды), Риддерск (Риддер), Зырьяновск (Алтай), Каркаралинск, Семипалатинск (Семей), Балхаш, Беркара (Актогайский район)iThe Industries of Russia. Vol. 5. Siberia and the Great Siberian Railway (St. Petersburg: 1893): 169. География добычи тянулась от Алтая до центральных степей, формируя целую сеть поселений, вокруг которых строилась экономика региона.
Китай и искусство бронзы
Как мы теперь понимаем, еще в Бронзовом веке Центральная Азия представлялась важным поставщиком при почти бесконечном спросе на медь в процветающих метрополиях Ближнего Востока, Ирана, Индии и Китая.
Впрочем, очень скоро и внутри региона начнется всплеск спроса на медь. Ещё одна страна с древней традицией работы с медью и бронзой — Китай. Самые ранние изделия из самородной меди здесь появились около 6500 лет назад. Но настоящий расцвет бронзового искусства пришёлся на эпоху династии Шан. В отличие от мастеров Центральной Азии, Сибири и Ближнего Востока, которые пользовались техникой выплавки по восковой модели, китайские ремесленники предпочитали литьё из составных форм.
При этом между регионами существовал активный обмен — не только технологиями, но и художественными идеями. В степях Центральной Азии находят бронзовые предметы с симметричными узорами, характерными для китайской школы, а в самом Китае появляются изделия, явно вдохновлённые «звериным стилем» сакских мастеров и бронзовым оружием из Сибири.
Пластина или пряжка, Северный Китай. Около 5 века до н. э. / The Metropolitan Museum of Art
Лошадь, которая стала важнейшей частью китайской цивилизации, тоже пришла из евразийских степей. Вместе с ней сюда веками попадали бронзовые стремена, украшения и конская упряжь — один из самых ценных товаров в торговле между кочевниками и Поднебесной. Для китайцев бронза стала не просто материалом — сакральным символом власти. Из неё делали ритуальные сосуды, доспехи и монеты. В бронзе исчислялись налоги и жалованье чиновников; в ней мерили богатство империи.
Повсюду — от Средиземноморья до степей Центральной Азии — медь постепенно превращалась в универсальную меру ценности. Так началась новая глава её истории — история меди как валюты и двигателя торговли.
Двигатель торговли
Задолго до появления бумажных денег медь уже служила универсальным эквивалентом обмена. Она легко плавилась, не ржавела и не теряла форму — идеальный металл для экономики древнего мира. Поначалу роль денег выполняли бронзовые ножи, топоры и посуда, а около 2600 лет назад царь Лидии Алиатт выпустил первые монеты — они тоже содержали медь. Так металл стал символом новой эпохи торговли. В Центральной Азии медные и бронзовые монеты использовались веками: ими расплачивались на Великом шёлковом пути. Арабский географ аль-Макдиси писал, что от Болгара до Тараза купцы везли медь и медные котлы наряду с лошадьми, тканями и оружием — самым ценным товаром региона. Со временем медь стала не только товаром, но и инструментом власти: тот, кто контролировал добычу и чеканку монет, контролировал торговлю и армию. И важную роль в этом играло то, что медь обладает практически бесконечной перерабатываемостью, ее можно переплавлять снова и снова — она не теряет своих свойств. Поэтому медь, добытая много столетий назад, нередко до сих пор находится в обороте.
Империи на плавильном огне
После распада Римской империи Европа перешла на серебро. А Восточная Евразия осталась верна бронзе.
В эпоху монгольской династии Юань при внуке Чингисхана Хубилае появились бумажные деньги, но их номинал всё равно указывался в бронзовом эквиваленте. Даже налоги и жалованье чиновникам исчислялись в бронзе — металл оставался мерилом ценности.
Монеты империи Юань / Wikimedia Commons
В Индии же медные и бронзовые сплавы сыграли решающую роль в эпоху Бабура и образования империи Великих Моголов. Осадные мортиры и орудия из бронзы — «казаны» — дали армии технологическое преимущество. Производство бронзовых пушек стало массовым и соотношение цены меди к серебру значительно выросло.
Когда наступил Железный век, бронза уступила место новому металлу в оружии и инструментах, но не утратила значения. Она осталась материалом искусства и меры — из неё делали украшения, измерительные приборы, монеты и ритуальные сосуды. Металл, с которого всё началось, по-прежнему служил символом красоты и власти.
Возвращение меди
С появлением электричества медь вернулась — уже как символ новой индустриальной эпохи. Она стала основой проводов, машин, связи и коммуникаций. Без неё невозможно было построить ни город, ни электростанцию, ни телефонную сеть.
Очищенные медные кабели / Getty images
Сегодня, в век автоматизации и искусственного интеллекта, медь снова на пике значимости. От добычи до нанотехнологий — она соединяет древние рудники и современный мир.
И сегодня там же, где тысячи лет назад древние мастера плавили медь, работают инженеры и геологи. Их инструменты другие — но суть та же: превращать природное сырьё в прогресс.
KAZ Minerals продолжает эту традицию — крупнейшая горнодобывающая компания региона превращает медь в ресурс будущего. Её проекты — Актогай и Бозшаколь — входят в число крупнейших в Евразии.
Производственная модель основана на карьерной добыче с высокой степенью автоматизации и экологическим контролем. Только в 2024 году совокупное производство меди составило около 380 тысяч тонн, а инвестиции за последние 10 лет превысили 6.5 миллиардов долларов.
Особая страница в этой истории — Актогайский горно-обогатительный комплекс. Здесь, в декабре 2015 года, была произведена первая катодная медь.
Расширение мощностей позволило удвоить переработку сульфидной руды.
Цифровые системы сократили энергозатраты и выбросы CO₂.
Рост добычи и модернизация делают KAZ Minerals ключевым игроком в мировой цепочке поставок меди — ресурса, без которого невозможен переход к «зелёной» экономике и электрическому транспорту.
Тысячи лет назад медь изменила человечество — научила нас плавить, строить и торговать. Сегодня она снова в центре цивилизации, только теперь — цифровой. От древних самородков до катодной меди 21 века проходит одна непрерывная линия. И в сердце этой линии — Центральная Азия, где металл, родивший цивилизацию, продолжает определять будущее.
