В центре: Министр обороны и будущий президент Индонезии генерал-лейтенант Сухарто. Джакарта, 1966 год / Photo by The Asahi Shimbun via Getty Images
В центре книги бывшего корреспондента The Washington Post в Юго-Восточной Азии – события 1965-66 годов. Тогда США решили извести коммунистическую партию Индонезии: не потому, что та представляла угрозу, а потому, что была излишне популярной (третья компартия в мире после Китая и СССР). В связи с этим на смену эксцентричному женолюбивому полудиктатору Сукарно, причудливый символ веры которого состоял из трех слов – "национализм", "марксизм", "ислам", пришел генерал Сухарто (до начала военного переворота большинство индонезийцев вообще не слышали это имя). А дальше "индонезийские армейские офицеры отлично понимали: чем больше людей они убьют, тем слабее будут левые и тем счастливее Вашингтон". Убили до миллиона человек, по разным оценкам. Только на Бали зарубили мачете около 80 тысяч человек, в частности, на том самом пляже Семиньяк, где позже появился первый отель для туристов.
Советский Союз во время конфликта предпочел остаться в стороне. После истребления левой фракции Индонезия, ранее державшая дистанцию с США, немедленно распахнула двери американским предпринимателям. Экономистов из Беркли ничуть не смущала работа с генералом Сухарто над становлением кланового капитализма. Кстати, по некоторой иронии, индонезийское государство в период с 1949-1959, когда колонизаторы-голландцы покидали регион, уже носило название Соединенные Штаты Индонезии. Операция по декоммунизации Индонезии была сочтена успешной, после чего само словосочетание "Метод Джакарта" стало означать некий, по выражению Бевиса, "профилактический переворот", совершаемый в интересах США в той или иной точке света: в Бразилии, Гватемале, Чили, Аргентине и т. д.
Жесткий фактографичный стиль Винсента Бевиса чем-то напоминает полицейские нуары Джеймса Элроя (чей "Американский таблоид" тоже, кстати, посвящен вторжению США в кубинский Залив Свиней). Впрочем, в отличие от Элроя Бевис не смакует сцены насилия, его больше завораживает не формальная жестокость исполнителей, но холодный умысел заказчиков, а ужасы героинь книги, индонезийских девушек Магдалены и Франциски, определенно меркнут перед единственной фразой Генри Киссинджера: "Не вижу причин оставаться в стороне и наблюдать, как страна становится коммунистической из-за безответственности ее собственного народа".
Мысль Бевиса состоит в том, что зло от антикоммунистических программ истребления не ограничивается, собственно, физическими жертвами. Уничтожив коммунистов, они покончили с альтернативными вариантами развития мира (нынешняя насквозь империалистическая война вполне подтверждает эту мысль).
Книга "Метод Джакарта" заканчивается на той же ноте, что и недавний огромный труд о вьетнамской войне "Вьетнам. История трагедии" Макса Хейстингса.1
Но Бевис настроен куда радикальнее Хейстингса. Его мысль в том, что преступления коммунизма по крайней мере исчезли вместе с его лидерами, нет больше ни сталинских чисток, ни Пол Пота, они прокляты и забыты (оставим этот мечтательный взгляд на совести автора). В то время как представители американской элиты, которые терроризировали третий мир во имя идей "свободы и демократии" и уничтожили миллионы людей, по-прежнему управляют миром и не планируют каяться, а генсек ООН Гуттериш в недавней речи о бомбардировке Хиросимы попросту не упоминает США. Даже Киссинджер жив.
Обложка англоязычного издания «Метода Джакарты»
И кстати, если вы начнете сегодня гуглить события 1965 года в Индонезии, то вам в первую очередь выпадут тексты вроде "Коммунисты за один день вырезали всю верхушку армии, военные собрали деморализованные войска и атаковали коммунистов, в результате погибло свыше сотни тысяч человек". То есть по сей день в сети преобладает информация, буквально списанная с пропагандистских темников времен холодной войны, будто некие коммунистические ведьмы лично запытали индонезийских генералов в процессе черного ритуала. Главные проигравшие двадцатого века, по Бевису, это все же те, кто искренне верил в демократию, в либеральный международный порядок, "верил словам богатых стран, а не их делам, эта группа подверглась истреблению".
Можно спорить о том, похож ли стиль Бевиса на детективы Элроя, но вот образы описанных здесь политиков точно вызывают в памяти исключительно советские карикатуры Кукрыниксов. Эта книга вообще многое говорит в том числе и о подвижности памяти. Люди, хотя бы в пионерском возрасте заставшие Советский Союз, должны помнить и про Сальвадор, и про Гватемалу, и вообще все то, о чем пишет Бевис, вполне укладывается в содержание советской пропаганды. Но стоило сменить идеологию, как на первый план вышли преступления не капитализма, а коммунизма, и латиноамериканские кровавые трагедии превратились в комический стон "Чили! Чили!" из перестроечной комедии Сергея Соловьева о черной и красной розе. Эта книга вновь, как по гегелевской спирали, отбрасывает нас к антитезисам из прошлой эпохи, и мы вынуждены признать правоту тогдашних советских пропагандистов.
Все это крайне напоминает приведенный в этой книге отчаянный крик президента Сукарно: "Снова и снова одно и то же… клинки, клинки, клинки, могила для тысячи человек… снова и снова одно и то же!".
Еще по теме
В 2012 году режиссер Джошуа Оппенхаймер при участии продюсера Вернера Херцога снял потрясающе жесткий документальный фильм об индонезийском перевороте 1965 года и последовавших за этим массовых убийствах, за которые до сих пор никто не понес ответственность.
Постер к фильму «Акт убийства»