Центральная Азия — колыбель древних традиций и место взаимодействия различных культур, мировоззрений и верований — издавна пленяла воображение путешественников из дальних и ближних стран. В своих ярких заметках и размышлениях они открывали, пусть и не всегда беспристрастно, уникальное окно в богатую мозаику жизни этого региона: шумные базары, кочевые обычаи и вечное культурное наследие. В этой серии статей Qalam представляет вашему вниманию отрывки из их рассказов и воспоминаний, охватывающих разные эпохи и раскрывающих многогранность региона.
Сегодня мы представляем вам отрывки из путевых заметок известного американского дипломата и путешественника Юджина Скайлера — о казахах, о путанице с названиями и об их родстве с узбеками .
Уроженец штата Нью-Йорк Юджин Скайлер (1840–1890) сделал прекрасную научную карьеру в Йельском университете и защитил докторскую диссертацию по психологии, став одним из первых трех носителей докторской степени Ph.D. (лат. Philosophiae doctor) в американской истории. Впоследствии он занялся юридической и дипломатической карьерой, став первым американским дипломатом, посетившим Центральную Азию. О своих путешествиях он рассказал в двухтомнике «Туркестан: Заметки о путешествии по Русскому Туркестану, Коканду, Бухаре и Кульдже» (Turkistan: Notes of a Journey in Russian Turkistan, Khokand, Bukhara, and Kuldja), изданном в 1876 году.
В своей книге Юджин Скайлер делится наблюдениями и о кочевом быте казахов:
По всему Каракуму мы встречали множество киргизских семей, которые направлялись из своих зимних стоянок к летним в поисках пастбищ для своего скота и отар овец в степях к югу от Оренбурга. Длинные караваны лошадей и верблюдов были нагружены кучами войлока, каркасами для юрт и домашней утварью, на верху которых часто сидела женщина, иногда с младенцем в колыбели перед собой. Иногда мы заставали их за установкой своих кибиток [юрт] или возведением ограждения из тростниковых матов для защиты стада от бродячих волков. Некоторые из них зимуют прямо в Каракуме, но большинство направляется на юг, за Сырдарью, ближе к границам Хивы.
Как большой знаток и переводчик русской литературы, не обходит он стороной и искажения в использовании центральноазиатских этнонимов в русском языке:
Эти кочевники, которые обитают в западной части степи, не являются тем же народом, что и настоящие киргизы или бурутыiархаичное название монгольское кыргызов, живущие около озера Иссык-Куль и в предгорьях Коканда, которых русские называют кара-киргизами (черными киргизами), а также дикокаменными [киргизами], то есть киргизами диких гор. Сами они себя киргизами не называют — это имя дали им русские, а известны лишь как казахи [Kazak], так же, как и русские казаки [Cossack]. Чтобы отличить их от этого русского слова, русские взяли в привычку называть их киргиз-кайсаками [Kirghiz Kaisak], полностью ошибочным и бессмысленным названием. Слово казах в Центральной Азии означает блуждающего или кочевника, что вполне уместно. Однако для удобства мы все равно будем следовать общему употреблению и продолжать называть их киргизами.
Размышляет он и о происхождении казахов и казахского языка:
Киргизы говорят на языке, который является одним из самых чистых диалектов татарского, хотя как у народаiв оригинале — race у них множество иностранных элементов. Они происходят от нескольких тюркских племен и родов, которые во второй половине 15 века последовали за султанами Гиреем и Жанибеком в их попытке уйти от тирании своих правителей в окрестностях озера Балхаш. Вскоре к ним присоединились и другие, и они быстро превратились в процветающее сообщество, известное соседям как казахи. Ядро этого народа, несомненно, тюркское, и многие из их племен и родов носят те же названия, что и узбекские племена в Коканде и Бухаре.
Набирая все больше силы и влияния, они вскоре достигли численности в миллион человек, из которых более 300 000 составляло войско. В 1598 году их хан Тауекель завоевал города и провинции Ташкента и Туркестана, которые стали центром киргизской династии до 1723 года.