Ораза в казахской степи

Здесь важно отметить, что цель исследователей-этнографов — не просто рассказать о прошлом, а объяснить, что эти традиции значили для наших предков и почему они важны сегодня.

В разные исторические периоды ауызашар воспринимался как семейный, родовой и обрядовый дастархан. Традиция приглашать на ауызашар по 100–200 человек и превращать его в массовый общественный пир сложилась уже после обретения независимости.

В казахской степи было много богатых скотоводов. И перекочевывали они не из-за прихоти, а ради благополучия скота, переходя с зимовки на весенние пастбища, далее на летние, а затем на осенние стоянки. Но даже у самых богатых и знатных казахов ауызашар был скромной семейной традицией. В эпосах тех времен есть рассказы о невероятных богатствах, но нет упоминаний о том, как проводили ауызашар.

В четвертой версии «Кыз Жибек» есть такие строки:

То есть одно только приданое Сырлыбая для его дочери пришлось везти на 80 верблюдах. Сырлыбай был знатным баем из рода Шекты, проживавшим между Сырдарьей, северными и западными землями и владевшим бесчисленным количества скота. Но упоминаний об «ауызашаре Сырлыбая» мы в казахском фольклоре не встречаем.

Если бы казахские баи, ханы и султаны устраивали ауызашар с размахом, соответствующим их знатности, устанавливая десятки юрт, эта традиция передавалась бы из поколения в поколение в песнях и легендах.

Известно, что выходец из восточных земель Кунанбай, а также выходцы из Сырдарьи Аппаз и Мыркы вместе с Досжаном Кашакулы совершали паломничество в Мекку. Там они пожертвовали средства на строительство «такие» (гостевого дома) для казахов и оставили Досжана управлять там хозяйством. Строительство за границей требовало огромных вложений. Если бы после возвращения из хаджа они захотели организовать «общенародный ауызашар», и Кунанбаю, и Аппазу с Мыркы вполне хватило бы средств. Однако мы не встречаем в истории упоминаний об «ауызашаре Кунанбая», «ауызашаре Аппаза и Мыркы». Это еще раз подтверждает, что изначально ауызашар носил семейный характер.

Сегодня считается обязательным открывать пост финиками. Но так было не всегда. Да, казахи знали о свойствах фиников и передавали легенды о них, связывая их с пророком Мухаммедом, Арыстан Баб и Ходжа Ахметом Яссауи. Но в традиционные времена ауызашар в казахской степи начинали с курта и иримшика. Во время Оразы человек в течение всего дня не пьет воду, при этом из организма выводятся вода и соли. Курт помогал восполнить потерянную соль. На «сәресі» (сухур, предутренний прием пищи во время Оразы) казахи ели замоченный или смешанный с топленым маслом талкан, что позволяло оставаться сытым весь день.

Жарапазан — это фольклорная традиция, возвещающая о приходе месяца Оразы, которая объединяет религию с традицией и выражает пожелания счастья и благополучия, связанные с продолжением рода.

Человек, исполняющий жарапазан, произносил:

Исполняя жарапазан, гости желали благополучия и процветания хозяевам. Они приходили к дому, где появилась молодая невестка, и высказывали пожелания о скором рождении детей в этом доме. Сама же невестка, согласно правилам поведения, не выходила к ним на улицу в этот момент.

Когда исполнители жарапазана переходили к подобным шуточным строкам, «жеңеше», то есть жена родственника, старшего по возрасту, выносила угощения и приглашала их к дастархану, произнося добрые пожелания, а хозяин дома благодарил их и благословлял. Традиционный жарапазан строился вокруг семейного благополучия, а жарапазан у порога дома с невесткой имел особенное значение. К сожалению, этот обычай в наши дни не соблюдается, а его изначальный смысл потерялся.

Сегодня жарапазан превратился в какой-то челлендж. Жарапазан теперь звучит не у порога дома, а на базарах, вокзалах, в развлекательных центрах. Все чаще на ауызашар в ресторанах, где собираются только взрослые, приглашают певцов, исполняющих жарапазан. Разумеется, тут вообще не соблюдается обычай, предназначенный невестке. Да, в прошлом на ярмарках и базарах действительно выступали певцы и акыны, развлекая казахов, приехавших торговать. Однако жарапазан как ритуал всегда исполнялся исключительно у порога дома.

Казахи хорошо знали исламские предписания о «зекете» (закят — обязательный ежегодный налог с доходов или имущества) и милостыне фитр-садака. В традиционном казахском обществе размер фитр-садака составлял «одну или две горсти» зерновых культур, что в традиционных единицах веса равнялось 1–2 «қадақ» (горсть). 1 қадақ равнялся 200 граммам, а 2 қадақа (две горсти на ладонях, сложенных вместе) составлял 400 граммов.

В зависимости от региона в Казахской степи местными считались различные продукты. Вдоль Сырдарьи — рис, в регионах Сырдарьи и Арала, а также Актобе — просо и кукуруза, в Сарыарке, на Севере, Востоке и Юго-Востоке — пшеница, ячмень и овес. Для казахов, не занимавшихся земледелием и живших за счет кочевого скотоводства, пшеничная мука считалась ценным продуктом. Пшеницу обменивали на скот. Поэтому кочевые скотоводы давали фитр-садаку в расчете от продуктов животноводства. Раньше земледельцы, скотоводы и ремесленники обменивались между собой продуктами, и фитр-садаку тоже было привычно исполнять в виде обмена между кочевыми скотоводами, полуоседлыми и оседлыми жителями.

С возрождением религиозных традиций после обретения независимости Духовное управление мусульман Казахстана устанавливает стоимость фитр-садака в пересчете из «пшеничного продукта», то есть, согласно фетве, «если дать его в виде муки, то это принесет больше сауапа (благодати)». Однако фитр-садака, согласно исламским предписаниям, дается только из продукции, связанной с родом деятельности местного населения, и из местных продуктов. В исламских толковательных словарях говорится, что фитр-садака в местах, где добывают серебро, давалась серебром, а где добывают золото — золотом. Точно так же те, кто занимается исключительно садоводством, давали ее из садовой продукции.

В арабских странах местным продуктом являются финики, поэтому у них фитр-садака давалась финиками. Узбеки давали фитр изюмом. Финики поступали в казахскую степь через международные торговые пути, были редким лакомством и поэтому оценивались дорого. Изюм изначально поступал к нам из Бухары, Хивы, Ташкента. Несмотря на то, что виноград рос и на нашей земле, казахи не занимались его сушкой и не использовали изюм как товар. В давние времена, когда караван прибывал на казахские земли во время Оразы, караванщики предлагали местным изюм и финики, а казахи, в свою очередь, обменивали их на свою продукцию (пшеницу, просо, шкуры, шерсть, изделия ремесленников, курт, иримшик и др.), и фитр-садака давалась в виде такого обмена.

Казахи хорошо знали о святости «Ночи аль-Кадр», поэтому детям, рожденным в эту ночь, давали имена Қадырбек, Кәдірбек, Қадырбай, Айқадыр, Қадырхан, Қадырғали, Қадыркүл, Қадырай.

Традиционно «Ночь аль-Кадр» для казахов была семейной. Домашний очаг, место у огня или родовое жилище считались священной мечетью. В ночь Кадр, сидя у своего очага, молились за благополучие семьи, народа, земли.

В последние годы стало традицией вести прямые эфиры с Ночи аль-Кадр из центральных, крупных мечетей, и редко кто задается вопросом: «А как же проводили Ночь аль-Кадр казахи в старину? Были ли в исторических мечетях специальные мероприятия, посвященные этой ночи?». Эту тему не поднимают даже имамы и религиоведы, дающие интервью в эту самую ночь. А как было раньше? Как казахи встречали Ночь аль-Кадр?

35 степных и городских мечетей, построенных в период с 11 по 19 век и выполнявших функцию народных школ-медресе в Средние века и Новое время, включены в список историко-культурного наследия республиканского значения. Остальные находятся в списке памятников местного значения. Так почему же нет преданий о том, что в Ночь аль-Кадр в подземную мечеть «Қылует» (или Хильвет) у мавзолея Ходжа Ахмета Яссауи в Туркестане люди съезжались за день пути верхом и в эту ночь там негде было яблоку упасть? Или о том, что в подземных мечетях Мангистау — Шопан Ата, Шакпак Ата, Караман Ата, Масат Ата, Султан Үпі, относящихся к 11–14 векам, от количества людей, пришедших провести в Ночь аль-Кадр в святом месте, и от их лошадей и верблюдов земля дрожала?

Есть ли такие народные предания о мечети Бекет Ата в Бейнеу и Огланды, о Ханской мечети, построенной в Букей Орде в 1835 году, или же о мечети Досжана, ишана Кашакулы в Кайнаре и Шубаркудуке середины 19 века, или о мечети Айтбая 1878 года? О том, что люди отправлялись за несколько дней, чтобы провести Ночь аль-Кадр, сидели там плечом к плечу и все равно не помещались? Нет! Потому что Ночь аль-Кадр проводили у семейного очага, под крышей родного дома. Почему? Потому что родовой дом — святыня: это и есть священная мечеть.

Раньше мечети были не в каждом ауле. Летняя юрта и зимовье (саманные или глинобитные дома) муллы заменяли и школу, и мечеть. Благословение казахов «желаю, чтобы ты стал муллой» означало «будь учителем». Вместимость юрты в шесть полотнищ (қанат) — 50 человек, и когда Ночь аль-Кадр приходилась на лето, столько людей не собиралось в юрте муллы для совершения намаза и проповеди. Потому что каждый исполнял свое намерение в Ночь аль-Кадр у себя в родном доме — в қара шаңырақ.