ВСЁ, ЧТО НАДО ЗНАТЬ ПРО УЛУС ДЖУЧИ

Впрочем, нам ничего не известно о планах Сартака, а Рубрук даже сомневался в искренности его веры. Застав Сартака царевичем, он сообщает, что принц просил прислать мастера, сведущего в изготовлении пергаментов. Видимо, Сартак рассчитывал наладить производство книг в Сарае. Не скрывая досады, путешественник педантично перечисляет все, что царевич выклянчил или просто отнял у него: кое-что из церковных облачений и утвари, а также роскошную Псалтырь, «переложенную в стихи Библию, книгу на арабском языке, стоящую 30 бизантиев, и еще много другого».

Впрочем, все это Сартаку не слишком пригодилось. Вскоре после провозглашения ханом он умер — вероятно, его отравили, затем умер и его малолетний сын Улагчи — считается, что по той же причине. Хатун Боракчин, вдова Бату, которую видели и Плано Карпини, и Рубрук, регентша при несчастном Улагчи, попыталась, однако, удержать власть, к которой давно пристрастилась.

Боракчин — первая яркая хатун золотоордынской истории. Один арабский автор замечает: «Она обладала обширным умом и умением распоряжаться». Есть версия, что Боракчин вообще-то была женой каана Угэдея, то есть самого императора Монгольской империи. После его смерти бежала к Бату, жила с ним, а после смерти Бату вышла замуж за его сына Тукана. Сартак мог быть сыном Боракчин (чему нет подтверждений). Так или иначе, эта степная Клеопатра была Тукану одновременно и женой, и мачехой.

После внезапной смерти маленького Улагчи неистовая хатун вознамерилась возвести на трон своего сына от Тукана, при этом она решила опереться на поддержку злейшего врага Орды — Хулагу, правителя Ильханата.1¹ХулагуВнук Чингисхана, глава Улуса Ильханов в Передней Азии (1256–1265).Якобы она отправила ему стрелу без перьев и кафтан без пояса, присовокупив такие слова: «Нет более стрелы в колчане, и налучье осталось без лука, приходи, чтобы принять царство». Не в силах дождаться ответа — а на него ушло бы несколько месяцев, хатун отправляется к Хулагу лично. В дороге она и встретила свою смерть. Убили ее люди Берке, брата Бату. Вероятно, он же стоял за смертью Сартака и Улагчи.

Сценарий этого первого династического кризиса потом с разными вариациями будет повторяться вновь и вновь. Безграничная ханская власть была непреодолимым соблазном. Яд или кинжал — легкий способ в одночасье вознестись на вершину мира. Благо принципиальной была лишь принадлежность к священному роду Чингисхана. Заговорщиками могли стать старшие в семье, вроде дяди Берке. Опытные, искушенные, окруженные верными сторонниками, они имели неоспоримые преимущества перед младшими. Но часто трон захватывали, напротив, молодые и борзые. В конечном итоге власть получал самый решительный и, конечно, жестокий. Похожим образом дела обстояли во многих монархиях на Западе и на Востоке, пока не устоялся твердый порядок наследования. Небольшой, чисто ордынский нюанс. Женщина здесь могла оказаться сильнее мужчины и все переиграть. Просто Боракчин не повезло.

Следующий кризис случился уже в начале 80-х гг. 13 в., когда на ханский трон сел совершенно необычный для Чингизидов персонаж — Туда-Менгу, внук Бату. Он рьяно увлекся мусульманством. Это было уже не новостью. Первым мусульманином на троне Орды был хан Берке, но увлечение Туда-Менгу оказалось неистовым. Он находился под сильным влиянием суфизма, который проповедовал все, что хану пригодится не может: отречение от плотских и суетных радостей, бедность и милосердие.

Более того, такой набор ценностей прямо опасен для властителя. Между тем Туда-Менгу, по свидетельству арабского историка 14 в. Ибн-Хальдуна, «сделался отшельником и отказался от царства; он вполне отдал себя сообществу шейхов-факиров». В результате хана объявили сумасшедшим и в 1287 г. свергли: «Вследствие распущенности… упрятали его, как вышедшую из обращения золотую монету, на дно мошны отставки» — цветисто комментирует это событие персидский историк 14 в. Вассаф аль-Хазрат.

И тут на сцену большой ордынской политики выходит очень важный новый персонаж. Мы уже рассказывали о том, что империю было проще создать, чем сохранить. При огромных расстояниях верховным правителям, даже при наличии почтовой службы, приходилось больше полагаться на своих наместников.

Сегодня нас бесит, если мы не получили ответ на месседж через минуту, а представьте, если бы вам пришлось ждать ответа два месяца или три. Хорошо, если вас интересует вопрос «Как твое “ничего”?», хотя тоже неприятно. А если речь идет о важных политических решениях здесь и сейчас? Волей-неволей верховным правителям приходилось давать своим наместникам почти неограниченную свободу. В Орде таких наместников называли темниками, то есть командирами туменов.

Со временем некоторые темники обретали колоссальную власть, сплачивая вокруг себя местные элиты, создавая новые и втягиваясь в собственные отношения с соседями. Все это позволяло накапливать и внушительный социальный капитал, и вполне реальный, материальный. А если наместники обладали крепким здоровьем, то занимали свое место дольше многих верховных правителей. В итоге они зачастую свысока смотрели на ханскую чехарду в Сарае, который при тогдашних скоростях находился примерно на Марсе. К тому же земной путь правителя часто заканчивался быстрее, чем весть о его воцарении достигала отдаленных пределов Орды. Впрочем, ханы особенно и не хотели вникать в нюансы жизни на какой-нибудь Альфе-Центавре. У них было достаточно своих забот.

В школьных учебниках принято ругать «феодальную раздробленность». Но негативный образ «раздробленности» стал складываться только в пору образования кое-где в Европе современных централизованных государств, примерно с 14–15 вв. Централизованным монархиям очень хотелось предстать в сияющих одеждах прогресса, победившего былые раздор и шатания.

На самом деле «раздробленность», то есть рассредоточение большого государства, созданного порывом одной харизматичной личности, абсолютно естественно для тогдашнего мира. Измельчались не только империи, но и королевства, и даже княжества, пока не обретали уютные человекомерные пропорции, в которых власть буквально могла заглянуть в каждый казан и дотянуться до любого кошелька. Тогдашние экономики, которые часто балансировали на грани голода, не могли себе позволить содержать обширную бюрократию, полицию или государственную систему образования, которая втолковывала бы молодежи патриотические идеалы. В результате центральная власть была вынуждена доверяться провинциальным правителям, которые очень скоро начинали чувствовать себя абсолютно самостоятельными. Надо сказать, что маленькие государства или квази-государства справлялись с задачами безопасности и обеспечения порядка гораздо эффективнее больших.

Так в Орде и появился темник Ногай (1235–1299), то есть военный наместник хана, почти неограниченный властелин юго-западных провинций империи и один из самых могущественных владык Восточной Европы второй половины 13 в. Он был одноглаз (вследствие ранения) и тучен. Полагают, что именно он был изображен в русских былинах под именем «собака Калин-хан». «Калин» по-тюркски значит толстый, а Ногай — по-монгольски — пес. Впрочем, степняки любили собак, и едва ли дома это прозвище было оскорбительным для Ногая. Хвалебные дифирамбы «Сокровенного сказания монголов»iМонгольское полуэпическое, полуисторическое повествование 13 в.часто описывают, например, Хубилая или Субэдэя как «хороших псов».

Ногай был храбрым воином, выдающимся полководцем и неутомимым человеком. Кочуя по Северному Причерноморью, он планомерно расширял свои владения, контролировал Болгарию и Сербию, Галицко-Волынскую Русь, держал в страхе Венгрию, ходил в Польшу и Литву, пытался перетянуть у Сарая контроль над русскими княжествами, вел тайные переговоры с Венецией и воевал с Византией. БазилевсiГреческий титул императора Византиидаже вынужден был откупиться от навязчивого Ногая, отдав ему, язычнику, в жены свою дочь, правда, внебрачную.

Ногай принадлежал к Чингизидам, но происходил из дальней ветви и едва ли мог рассчитывать на трон. Вероятно, он хотел стать неформальным властителем империи. После того как был свергнут набожный Туда-Менгу, у Ногая с новым ханом не заладилось. Каждый считал другого слишком самостоятельным и был этим недоволен. Непонятно, кто кого первым захотел убить, но Ногай оказался проворней.

Трон достался двоюродному брату убитого — Тохте. И Ногай, расчистивший ему путь к власти, надеялся на сотрудничество. Однако напрасно. Хан Тохта не собирался быть марионеткой своего темника. Человек осторожный и расчетливый, Тохта копил силы и наконец вступил в схватку с Ногаем. Но проиграл. Тут Ногай повел себя не как Чингизид. Видимо, действительно процент крови безжалостного завоевателя был в нем недостаточно велик. Он дал Тохте уйти. Через два года Тохта вернулся и в 1299 г. нанес Ногаю поражение. Всесильный темник погиб. По легенде, его сразил один русский воин (их у ордынцев было много). Но когда он в расчете на щедрую награду принес Тохте голову Ногая, тот велел казнить простолюдина, посмевшего поднять руку на Чингизида. Как видим, у Тохты с долей Чингисхановой крови все было в порядке.

Воспоминание о властном Ногае, судя по всему, сохранила Ногайская орда, появившаяся на руинах Золотой Орды в конце 14–15 в. Предполагают, что ее племенной костяк как раз составили элиты, консолидированные в свое время ордынским темником, так что память о нем жива и сегодня как в имени народа — ногайцев примерно 100 тысяч, так и в названии популярной в степных краях плетки.

При племяннике Тохты хане Узбеке (1313–1341) Орда, как помним, и становится золотой. Узбек был мусульманином, как Берке или Туда-Менгу, но для него религия была не личным выбором, а политическим. Орда при Узбеке превращается в мусульманскую страну. Исламизация стала важным инструментом консолидации ее разношерстных элементов.

С одной стороны, Улус Джучи объединял многие народы: монголов, различные тюркские племена. С другой — он не представлял собой единого духовного и культурного пространства. Некоторые стратегически важные области вроде того же Хорезма или Волжской Булгарии уже давно были мусульманскими. Да и прочее домонгольское население Улуса было знакомо с исламом благодаря проникновению мусульманских проповедников по торговым путям. Чиновники-мусульмане из Хорезма играли важную роль в управлении империей.

В крупных городах было немало купцов и ремесленников, которые придерживались разных верований, но особой популярностью там пользовались опять-таки мусульмане-миссионеры — суфии и дервиши (тарикаты Ясавия, Каландария, Кубравия и др.). Однако рядом, обнимая этот мир со всех сторон, находилась важнейшая опора ордынской власти — военно-кочевые тумены и тысячи, в которых были сильны позиции тенгрианства.

При помощи ислама Узбек надеялся добиться унификации своей державы, выработать единый культурный код для ее народа, как выразились бы мы. Складывается и новая, исламская версия легитимности Чингизидов, вполне, надо сказать, фантастическая. Якобы Чингиз был обращен в ислам одним из сподвижников Пророка, правда, так и не сделал обрезания.

Примерно тогда же в восточной части улуса Джучи ислам тоже становится государственной религией (20-е гг. 14 в.). Его ввел хан Эрзен. Он перенес столицу Ак-Орды в Сыгнак, строил мечети и медресе и, кажется, воздвиг мусульманский мавзолей Джучи в Улытау. Впрочем, ислам, конечно, долгое время оставался по преимуществу религией элиты и городов, очень слабо влияя на умонастроение основных масс кочевников, которые продолжали чтить своих богов.

Хан Узбек был, несомненно, верующим человеком, но не фанатиком. Не отличался он и воинственностью. Его долгое правление было относительно мирным и, кажется, вполне счастливым. Торговые караваны беспрепятственно пересекали империю, шумные караван-сараи были полны гостей, никто не опасался ни разбойников, ни голода. Вообще-то золотой век — худшее время для историков. Чем благополучнее и безмятежнее жизнь, тем меньше у историка работы. Поэтому отвлечемся на необыкновенную женщину, которая была рядом с Узбеком. Она того вполне заслуживает. Интересно, что официальное принятие ислама никак не сказалось на ее высоком положении.

Первой и главной супругой Узбека была Тайдула. Ибн Баттута сообщает: «Что касается Тайтуглы (так он ее называет), то она царица и самая любимая из них у него (то есть из других жен). Он идет к ней навстречу до двери шатра, приветствует ее и берет ее за руку, а когда она взойдет на престол и усядется, тогда только садится (сам) султан». Такая галантность шокирует сексиста Ибн Баттуту, и он с содроганием заявляет: «Все это происходит на глазах людей, без прикрытия».

Склонный к пикантным инсайдам, Ибн Баттута далее сообщает: «У нее он ночует большую часть ночей своих». Видимо, пытаясь как-то объяснить скандальное, с его точки зрения, поведение хана, он проводит целое расследование. И вот один из «заслуживающих доверия людей» рассказывает, что царица каждую ночь как бы снова девственница. А другой утверждает, что ее «матка» похожа на «кольцо», как у некоего особого рода женщин, которых сам Ибн Баттута, правда, не встречал, но в Китае они доподлинно водятся.

Все эти скользкие подробности свидетельствует только об одном: высокое положение женщины в Орде выглядело для стороннего наблюдателя шокирующе. И этому порой пытались найти самые фантастические объяснения.

Насколько мы знаем, власть женщины не ограничивалась ханской юртой. Тюркский эпос изобилует яркими и сильными женскими образами. В степях есть мавзолеи над могилами прародительниц и любимых женщин. Писатель 12 в. Аль-Идриси свидетельствует: «Их женщины красивы, они выносливее мужчин и более предприимчивы в добывании всего необходимого в силу их энергичной натуры и горделивого характера». Другие очевидцы сообщали, что женщины степняков воинственны, скачут на конях, стреляют из лука, а в бою бегут реже, чем мужчины.

Но даже в этом контексте Тайдула стоит особняком и напоминает разве что шекспировскую леди Макбет. После смерти Узбека Тайдула решила не отпускать кормило государственной власти. Она организовала убийство опасного претендента на трон от другой жены Узбека, а затем, вероятно, и собственного сына Тинибека, чтобы посадить на трон своего любимчика Джанибека. И тут посреди мрачных деяний Тайдулы вдруг возникает красивая легенда. Якобы хатун страдала глазным недугом и пригласила в Орду русского митрополита Алексея, чтобы он ее вылечил. Митрополит был вооружен не только молитвой, но и некоторыми лекарскими навыками. Царица была излечена, а митрополит щедро вознагражден. В Кремле в честь этого события заложили Чудов монастырь. Историки, однако, полагают, что, возможно, болела вовсе не хатун, а ее любимый сын Джанибек. И болезнь эта могла быть душевной. Алексей облегчил его страдания, но хан все равно вскоре умер. Правда, есть версия, что его убил собственный сын Бердибек. Так или иначе, со смертью Джанибека в 1357 г. спокойная жизнь в Орде навсегда закончилась.

Если Бердибек действительно убил отца, то к этому могла быть причастна Тайдула. Каковы были ее мотивы, можно только гадать. Бердибек был мнителен и жесток. Он перебил 12 своих родственников, включая младенцев, но все-таки был убит другим царевичем. Считается, что в 1359 г. со смертью Бердибека, безжалостно уничтожившего свою родню, династия Бату пресеклась, и трон дальше переходил к боковым родственникам. Вероятно, это и стало непосредственной причиной сползания страны в глубокий и кровавый кризис. На западе Орды просто не осталось прямых потомков Джучи, которые пользовались бы всеобщим признанием.

Новый хан отстранил Тайдулу от власти. Роковая хатун с этим не смирилась, устроила заговор и убила хана со всеми его сыновьями. Она сделала правителем некоего Навруса, возможно, внука, но не исключено, что любовника. На этот раз, правда, против нее объединились татарские вельможи — и в 1361 г. Наврус, вся его семья и сама великая хатун были убиты. Так закончились 20 лет почти безграничной власти этой незаурядной и весьма жестокой женщины.

Орда тем временем продолжала погружаться в затяжной кризис — «великую замятню», которой сопутствовали бесконечные перевороты и междоусобицы. В общей сложности за 20 лет, с 1360 по 1380 гг., на престоле сменилось 25 ханов. Пока центральная власть шаталась, торговля встала, резко упали доходы от зависимых земель, начали отпадать окраинные территории: Хорезм, Булгария, Мордва, Причерноморье и Крым. Какие-то земли прибрала к рукам местная знать, другие — свои же военачальники. Не дремали и соседи. В 1362 г. на земли Орды вторглось литовское войско, чего раньше и представить себе было невозможно. В битве на Синих водахiрека Синюха, приток Южного Буга на юге современной Украинывеликий князь Литовский Ольгерд (1345–1377) разгромил ордынцев и отнял у них Подолию.iюго-западная УкраинаКонечно, против литовцев вышли всего лишь местные джучидские военачальники, но все же понести поражение в собственных владениях было стыдно. Золотая Орда сжималась, как шагреневая кожа.

Наиболее яркой фигурой эпохи, безусловно, был Мамай (ок. 1335–1380) — типичный герой смутного времени. Русские источники ошибочно называли его царем. На самом деле он был не слишком важного происхождения. В такие времена быть Джучидом, пожалуй, было даже опасно. Как сейчас принято говорить, ожидаемая продолжительность жизни потомков Чингисхана оказалась весьма короткой. Но это было время людей вроде Мамая — храбрецов, авантюристов, сумевших подняться из низов.

Мамай консолидировал вокруг себя мощный, хоть и окраинный улус — Причерноморские степи и Крым. Самостоятельности тогда достигали многие. Однако в отличие от них Мамай еще не утратил имперских горизонтов. Будучи темником, он выгодно женился на дочери хана и стал гурканом, то есть ханским зятем и беклербеком. Подняться в империи выше для не-Джучида было, пожалуй, невозможно. Мамай предпочитал управлять империей через марионеточных ханов. Но хаос вскоре поглотит и их, и его.

Неожиданно на главную сцену выходит представитель не западного, а восточного крыла Орды — Урус-хан, от которого непосредственно берет начало род Казахских ханов. Более того, ногайские бии называли Казахское ханство «Урусовым юртом», и вполне вероятно, что именно Урус-хан стал прообразом мифического хана Алаша — основателя Казахской государственности.

Едва вступив на престол в 1368 г., Урус-хан убил наместника Сарая и начал чеканить собственную серебряную монету, заявив таким образом о своих притязаниях на верховенство, в том числе над Сараем. После резни, устроенной Бердибеком, там действительно не осталось приличных Джучидов. «Это был царь очень сварливый, сильный и могущественный» — сообщает один из историков про Урус-хана.

Он вел борьбу за власть над Сараем с переменным успехом и даже однажды захватил его, но победа всякий раз от него ускользала. Его главным соперником на западе был, конечно, Мамай. Однако победителем из этого противостояния вышел враг и того, и другого — Тохтамыш, хоть и Чингизид, но довольно захудалый.

Когда-то Урус-хан убил его отца, удельного правителя Мангистау, и Тохтамыш бежал под защиту к Тимуру. Хромец отнесся к юноше благосклонно. Муин ад-Дин Натанзин сообщает, что «Тимур приложил неописуемые старания в оказании ему почета», пожаловал ему «множество царских палаток и украшений вместе с лошадьми и одеждами». Он даже выделил ему юрт больше и лучше собственного.

Однако такие правители, как Тимур, редко делают что-то лишь по велению души. Тем более великий завоеватель был любителем шахмат и рассчитывал ходы далеко вперед. Очевидно, Тимур рассматривал юного и горячего Тохтамыша как бомбарду — пушку (они уже стали появляться), которая разнесет первый ряд укреплений Орды в крошку. Ну а потом, не спеша, вразвалочку, подволакивая свою раненую ногу, придет он сам, великий эмир и «Меч Ислама».

При поддержке войск могущественного Тимура Тохтамыш в 70-е гг. неоднократно пытался расквитаться с убийцей отца, Урус-ханом, но всякий раз неудачно. В последнем сражении дважды раненный, он бросается в реку в надежде спастись вплавь. Лучший богатырь Урус-хана стреляет в него из лука и пробивает четыре сустава. Но Тохтамыш как-то остается жив и затем три дня прячется в зарослях камыша, каждый раз ныряя с головой в воду, едва услышав топот копыт. Невероятно, но лекари Тимура поднимут его на ноги.

В конечном итоге гибель отца Тохтамыша останется неотмщенной. Урус-хан умрет своей смертью в 1377 г. в местечке Каштим.iВозможно, это река Каштым в Челябинской областиЕго кончина облегчила задачу Тохтамышу. На этот раз, практически не встретив сопротивления, он сначала подчиняет себе восточное крыло Орды, а затем выдвигается к Сараю. Тохтамыш вступил в столицу в 1380 г. Правда, идти на Мамая он пока не спешил.

Мамай в это время находился в причерноморских степях и готовился к походу на Русь, которая, пользуясь «великой замятней», вела себя дерзко и отказывалась платить дань. Ситуация была несколько двусмысленной. У Москвы конфликт с Ордой? То есть теперь с Тохтамышем, севшим в Сарае? Или все-таки с Мамаем? Характерно, что восточные источники ни словом не упоминают про Куликовскую битву 1380 г. Вероятно, для них это был всего лишь эпизод в противостоянии Тохтамыша и Мамая. Ведь московский князь Дмитрий Иванович,iДмитрий Донской (1359–1389)двинувший рать на Мамая, объективно действовал в интересах Тохтамыша.

Впрочем, у нас нет никаких доказательств сговора между Тохтамышем и московским князем. Мамай на Куликовском поле потерпел поражение от войск Москвы, а затем на берегу Калки остатки его войска разгромил Тохтамыш. Беклербек бежал в Кафу, где и был убит генуэзцами, которые таким образом, вероятно, надеялись загладить вину перед Тохтамышем за участие своих солдат в Куликовской битве на стороне узурпатора. Но уже в 1382 г. Тохтамыш сжег Москву, возобновил выплаты дани и вернул Русь в полную покорность. В этой перспективе невероятно, чтобы Тохтамыш о чем-либо договорился с Москвой. Скорее, он просто был не уверен в исходе Куликовской битвы и решил сохранить для себя свободу рук. Ведь если бы Мамай победил Москву, все могло бы пойти иначе… С непотопляемым беклербеком пришлось бы договариваться.

Тимур говорил про Тохтамыша: «Он был для меня как сын, а я для него как отец». Парадоксально, но, едва утвердившись на престоле в Орде, Тохтамыш начинает атаковать своего прежнего благодетеля в Азербайджане и присырдарьинских городах. В ответ Тимур разгромил столицу Хорезма Ургенч, которому уже не суждено будет вернуться к прежнему величию. А в 1395 г. обрушился на Поволжье. Лишенный крепостных стен Сарай был разграблен и сожжен. Вероятно, к этому моменту Тимур решил не просто расправиться с вероломным Тохтамышем, но и вернуть Шелковый путь из улуса Джучи в свои владения, так сказать, в прежнее русло. В конце концов, и Самарканд, и Бухара находились под его властью, он глубоко продвинулся в Иране и Ираке, вплотную подошел к Сирии, из портовых городов которой путь лежал далее в Европу.

На этом завершающем этапе истории Золотой Орды вдруг возникает персонаж, которому суждено было стать самым популярным героем степного эпоса — беклербек Эдыге из акордынского племени мангыт, предок русских князей Юсуповых. Урус-хан казнил отца Эдыге, и тот, подобно Тохтамышу, бежал к Тимуру в надежде при его поддержке отомстить Урус-хану. Поначалу Эдыге воевал вместе с Тохтамышем, но потом их пути резко разошлись. Тохтамыш убил отчима Эдыге и в результате приобрел лютого врага. Когда Тохтамыш стал атаковать Тимура, именно Эдыге был самым ярым сторонником возмездия вероломному хану и остаток жизни посвятил борьбе с Тохтамышем и его детьми. Беклербек Эдыге находился в самом эпицентре катастрофы Ордынской империи, как много столетий спустя его потомок, князь Феликс Юсупов, убийца царского фаворита Распутина, окажется в водовороте, унесшем Российскую империю.

Улус Джучи никогда не оправится от удара, нанесенного Тимуром, хотя хан Тохтамыш, навлекший на свою страну эту беду, будет долго и безуспешно пытаться все исправить, пока не погибнет в 1406 г., по легенде, от руки сына Эдыге. Сам Эдыге тоже сгинет в этой смуте в 1419 г. Агония Улуса Джучи продлится еще несколько десятилетий, на его обломках будут образовываться новые ханства. А в 1502 г. армия давно обособившегося Крыма разгромит ставку формально последнего хана Улуса Джучи. И эта история закончится.

Золотая Орда возникла в результате завоеваний, как, впрочем, многие другие страны, созданные до монголов и после них. Невиданная военная сила, внезапно появившаяся в глубинах Евразии, порождала и трепет, и почтение. Историю Золотой Орды рассказывают по разному. Для одних — это легендарная эпоха становления собственной государственности. Для других — трагедия. Президент Казахстана К.-Ж.К. Токаев недавно попытался найти третий, примиряющий всех взгляд на Золотую Орду. Он сравнил ее с Римской империей, которая также создавалась войнами, но явилась основой новой цивилизации и остается неиссякаемой сокровищницей, которая питает европейскую культуру по сей день. Золотая Орда, как бы к ней ни относились, создала новую политическую и культурную реальность, дала импульс возникновению и развитию многих современных стран. И не только благодаря завоеваниям. Золотая Орда экспортировала передовой административный опыт Китая и Центральной Азии, поддерживала первую почтовую службу, которая с тех пор надежно связывала народы, разделенные тысячами километров, позволила стать тюркскому языку важнейшим языком международного общения и долгое время соединяла Восток и Запад, обеспечивая глобальную циркуляцию товаров и идей. Добавим к этому редкие по тем временам особенности Орды: исключительную веротерпимость и уважительное отношение к женщине, признание ее самостоятельности. 800 лет Улусу Джучи, или Золотой Орде, — это важный юбилей в истории Евразии.

Первую часть истории Улуса Джучи читайте здесь.

Акимбеков С.М. История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии. — Алматы, 2021.

Вернадский В.В. Монголы и Русь. — Тверь-Москва, 2001.

Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. — М., 1998.

Джованни Плано Карпини, Гильом де Рубрук (Рашид-ад-Дин, Ибн Баттута, Иоганн Шильтбергер). Путешествия в Золотую Орду. — М., 2021.

Золотоордынская цивилизация. — Казань, 2008–2009. Вып. 1–2.

Мыськов Е.П. Политическая история Золотой Орды (1236–1313). — Волгоград, 2003.

Насонов А.Н. Монголы и Русь. История татарской политики на Руси. — Л., 1940.

Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. — Саранск, 1960.

Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. — М., 2006.

Темиргалиев Р. Казахи. Путь предков. — Алматы, 2021.

Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. 1. — СПб., 1884. Т. 2. М.-Л., 1941.

Трепавлов В.В. Государственный строй Монгольской империи XIII в. (проблемы исторической преемственности). — М., 1993.

Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. — М., 2002.

Трепавлов В.В. Золотая Орда в XIV столетии. — М., 2010.

Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. — М., 1964