Любимый зверь тюрков и римлян

У большинства народов мира в той или иной версии бытовал культ зверя-предка — история религий называет эту систему верований тотемизмом. Племена Азии, Австралии, Америки, Африки и Европы удивительно сходным образом поклонялись животным, которые считались родоначальником данного племени: люди почитали черепа этих зверей, относились к их шкурам как к сакральным объектам, впадали в транс, беседуя с духом зверя-предка, и любое появление этого зверя в окрестностях рассматривали как важное событие, могущее иметь значительные последствия. До сих пор редкий государственный герб обходится без какого-нибудь представителя животного мира — львы, орлы и кони ушли из мифологии в геральдику.

Неверно было бы думать, что тотемами становились только могучие и грозные звери. Сплошь и рядом мы видим, что отдельные племена могли поклоняться совсем незначительным созданиям: существовали племена, державшие в прародителях, например, улиток, лягушек и сусликов. Да достаточно вспомнить, что Ахилл, один из величайших героев Древней Греции, был предводителем мирмидонян — народа, чьим тотемным животным был некогда муравей. А бог Аполлон среди своих многочисленных титулов имеет и «Сминфей» («мышиный»), ибо таков был тотем народа, который некогда одним из первых начал поклоняться Аполлону, чуть-чуть соотнося его и со своей почтенной прародительницей — мышью.

Впрочем, среди других именований Аполлона имеется и «Ликей» — «волчий». Потому что мыши — мышами, муравьи — муравьями, но все-таки самыми популярными тотемами в древнем мире были обычно животные посерьезнее.

Крито-микенский пантеон тяготел к быку, кельтский — к оленю, германо-славянский пантеон делал прежде всего ставку на медведя. А вот тюрки и римляне совпали во вкусах — главным тотемом в обеих культурах стали волки.

Сильные, бесстрашные, умные звери, отличающиеся от тех же медведей умением жить среди себе подобных, приносить себя в жертву, защищая близких, — это был весьма привлекательный образ предка.

Кроме как у тюрков и древних латинян, достаточно мощный культ волков мы встречаем в некоторых регионах Индии, местами у славян, отчасти у германцев. Как мы помним, тотем — это прежде всего зверь-предок; древние народы воспринимали его не только как духа — проводника и покровителя, но и как своего реального биологического прародителя, который некогда вдруг взял и произвел на свет человека.

Позднее эта идея, конечно, была переосмыслена народами, научившимися чуть лучше разбираться в теории размножения и зачатия. Зрелые мифы о зверях-прародителях повествуют все же чаще о человеческих младенцах, выброшенных или потерянных, а потом вскормленных молоком добросердечной волчицы. Такова, например, история близнецов, основателей Рима — Рема и Ромула, которые были рождены царевной-весталкой от бога Марса. Весталка, разумно опасаясь страшной казни за незаконную для жрицы-девственницы беременность, отнесла малышей в лес, и тут на сцену выходит истинная, серая и клыкастая мать римского народа. Волчье происхождение прослеживается и у Зигмунда, одного из героев германо-скандинавского эпоса «Песнь о нибелунгах», — в поздней версии мифа волчица-оборотень вылизывает его, а сам он, надев волчью шкуру, становится оборотнем — это безусловные остатки старых тотемических верований.

Но, конечно, ярче всего образ матери-волчицы представлен в мифологии тюркских народов. Этот обще-тюркский миф невероятно драматичен. Согласно ему, существовало некогда небольшое племя, фактически просто большая семья. В некоторых вариантах мифа указывается, что это племя — один из родов гуннов. И вот это племя было жестоко истреблено врагами. Выжил лишь один мальчик, Ашина, которому отрубили ноги и руки и бросили умирать. Но ребенка спасла Синяя волчица, Кок-Бору, которая нашла израненное дитя, утащила к себе в нору, зализала ему раны и кормила мясом, добытым на охоте. Когда мальчик подрос, волчица родила ему десять сыновей — от них и происходят все тюрки. Этот миф распространен от Пекина до Стамбула и известен всем тюркским народностям, многие из которых используют изображение Синей Волчицы в своей эмблематике. Исследователь тюркской мифологии Василий Ушницкий пишет: «По древне-тюркским легендам, прародитель тюрков Ашина был воспитан волчицей, потомки героя вышли из Алтайских гор в просторные степи и стали создателями кочевого государства... Эти генеалогические легенды связывают этногенез древних тюрков с древними усунями и сако-скифами».

А может ли миф иметь под собой какое-либо основание? Могла ли волчица действительно когда-нибудь выходить человеческого ребенка?

Сразу скажем, что Ромул и Рем тут были бы без шансов. Даже если предположить, что новорожденный ребенок смог бы пристроиться к волчьему соску без посторонней помощи, у волчицы просто не хватит молока для вскармливания человеческого детеныша. Ведь лактация у волчиц продолжается не больше шести недель — за это время волчата крепко встают на лапы и могут переходить на мясо.

Да и вообще из животного мира на такой подвиг — самостоятельное вскармливание человеческого новорожденного младенца — не способен никто, кроме, может быть, человекообразных обезьян, да и то чисто теоретически..

Все известные (редчайшие!) случаи так называемых «феральных», одичавших детей, выросших с животными, даже те, которые не считаются сегодня фальсификацией, — это истории не о младенцах, а о не самых маленьких детях (минимум 3–4 года), которые, лишившись родительского попечения, так или иначе контактируют с животными (чаще всего с собаками, изредка — с обезьянами), живут среди них, теряют способность к речи, но питаются все равно тем, что сумеют раздобыть близ человеческих поселений (огороды, мусорные кучи, еда, оставляемая сочувствующими соседями и т.д.).

Существование ни одного реального маугли пока что не доказано. Но вот образ мальчика-подростка, который по той или иной причине остался фактически один, приручил молодую волчицу, охотился вместе с нею, нашел себе невест и потом стал основателем крупного рода, — никак не противоречит биологической логике. Наоборот, он вполне поддерживается современной антропологией.

Представители псовых на протяжении всей человеческой истории действительно защищали, оберегали и согревали своим теплом наших предков, помогая им выжить. Известный палеоантрополог Пэт Шипманiуниверситет Пенсильвании, США в своей книге «Захватчики: люди и собаки против неандертальцев» даже весьма убедительно доказала, что homo sapiens смог победить в противостоянии с другими видами людей только благодаря псовым — одомашненным и полуодомашненным волкам, которые обеспечили нашим основным предкам фантастические преимущества: животные выслеживали добычу, предупреждали об опасности и, главное, помогали не замерзнуть по ночам — живые грелки с 39 градусной температурой тела дали homo sapiens возможность выживать во время малых ледниковых периодов. Специфика мозга homo sapiens позволяла приручать животных и находить с ними общий язык, в то время как неандертальцы и прочие виды протолюдей, видимо, не способны были на подобные подвиги социализации.

Так что в отличие от львов и медведей, глядящих на людей не иначе как на двуногие деликатесы, мать-волчица действительно имеет право на такое именование.

1. В.В. Ушницкий. Генеалогические легенды древних тюрков-ашина: волчица и олень-лань в качестве тотемных предков. — Проблемы востоковедения. 2016.

2. Ю.А. Зуев. Ранние тюрки: очерки истории и идеологии. — Алматы: ДайкПресс, 2002.

3. Пэт Шипман. Захватчики: люди и собаки против неандертальцев. — Альпина, 2016.