Казахское ханство и российская империя

В это же время Российская империя вела активные наступательные войны в Северном Причерноморье в поисках выхода к побережью Черного моря, а также на Северном Кавказе. На первом этапе этих войн ее интерес к Казахской степи носил пассивный характер. Однако их завершение означало активизацию политики России и в отношении казахских ханств. В этот исторический период внешнеполитическая ситуация для казахских ханств начинает постепенно меняться, и они оказываются в целом к этому не готовы.

Однако в 1770-х положение еще выглядело относительно устойчивым. В Туркестане ханом был Абылай, который считался самым авторитетным правителем на территории всей Казахской степи. В 1771 году прекратило существование Калмыцкое ханство, что открыло казахскому Младшему жузу дорогу в междуречье Яика и Волги. Примерно тогда же был занят полуостров Мангышлак. Казахские племена активно заселяли территории на востоке, которые освободились после прекращения существования Джунгарского ханства. Одновременно казахские племена получали доходы от транзитной торговли между Россией и Центральной Азией.

В 1773 году в Российской империи начинается восстание Емельяна Пугачева, которое почти на два года превращает пограничную линию в зону кризиса, когда представители центральной российской власти на границе оказались в крайне уязвимом положении.

В этот период казахи Младшего жуза активно переправлялись на правый берег Яика, игнорируя ранее существующие ограничения, и в ситуации происходившего восстания власти серьезно опасались за безопасность границы с казахами. Астраханский губернатор Кречетников писал:

И это еще раз доказывало, что зависимость казахских ханств от России носила в целом достаточно формальный характер. Попытки правительства императрицы Екатерины II привлечь казахов к подавлению восстания Пугачева оказались неудачными. Хан Нуралы в письме Екатерине от 15 мая 1774 года объяснял, что он отправлял войска против Пугачева на самом раннем этапе восстания, когда тот был особенно уязвим, но «великий снег и бывшая тогда вьюга и непогода принудили их войска обратно возвратиться». Очевидно, что этим хан Нуралы демонстрировал свою фактическую независимость.

Характерно, что в ответ Екатерина II отправила Нуралы письмо с благодарностью за помощь в борьбе с Пугачевым. Однако в секретной инструкции к оренбургскому губернатору Рейнсдорпу она писала:

Но такой возможности у Российской империи еще не было.

И дело тут было, скорее, не в самих последствиях восстания Пугачева, а в так называемом степном барьере — в проблеме ведения военных действий в степях регулярными войсками. Для ведения войн в степи нужны были опорные пункты и система снабжения, а восстание Пугачева и проходившее параллельно восстание башкир оставили Российскую империю без мобильных войск. К тому же в 1771 году Россия лишилась еще и калмыцкой конницы, и на некоторый период времени российские власти потеряли возможность для ведения военных действий в степи.

Неудивительно, что в 1775 году российские власти разрешили казахам переправляться на правый берег Яика, хотя фактически это была констатация факта, так как казахские племена уже активно присутствовали в этой местности. Но очень скоро период относительной слабости России на пограничной линии закончился. Ситуация для казахских ханств ухудшилась в связи с тем, что теперь бывшее Яицкое казачье войско стало военным формированием на службе империи, как и отряды башкир и некоторых народов Поволжья. Это заметно изменило военную ситуацию на границе.

До начала 1780-х все оставалось практически без изменений, однако в декабре 1782 года Российская империя выпустила указ, что перекочевки казахов на правый берег Яика допускались только при условии аренды земли. Для этого надо было сначала найти владельцев земли, которые должны были предоставить ее казахам в аренду. Если таковых не было, перекочевка запрещалась. Нужно также иметь в виду, что вдоль реки располагались владения Уральского казачьего войска, которое выступало против переселения казахов на правый берег Яика.

Именно при этих условиях с начала 1783 года казахи начинают атаковать российские укрепления вдоль всей пограничной линии. Во многом это было связано с фактическим запретом на перекочевку за Яик. В июле 1783 года императрица Екатерина II направляет письмо симбирскому и уфимскому губернатору Апухтину с требованием прекратить нападения казахов, но в то же время интересуется причинами происходящего, не привело ли к этому «поведение каких-либо на границе начальников».

В течение 1783–1784 годов вдоль всей границы происходят постоянные боевые столкновения, в которых активно участвует восстановленное после восстания Пугачева Уральское казачье войско. В 1783 году в бою у Тополинского форпоста уральские казаки берут в плен Сырым-батыра из рода байбакты, который ранее взял в плен войскового старшину Чаганова и продал его в Хиву. Через год Сырыма выкупает из плена сам хан Нуралы. Однако в 1785 году в одном из боев у крепости Сахарная уральские казаки разбили отряд во главе с Апаком, племянником хана Нуралы, и взяли в плен его брата Айшуака.

Фактически в 1783–1785 годах между казахами Младшего жуза и Российской империей шла пограничная война, в которой с казахской стороны участвовали как племена, так и отдельные чингизиды. И такая война значительно ухудшила в Младшем жузе положение хана Нуралы, который оказался между казахскими племенами и российской администрацией. Как писал Михаил Вяткин, Нуралы-хан «окончательно превращается в царского чиновника, носящего титул хана, становится представителем не казахской государственности, а русской государственности в казахской степи».

В данном случае вопрос был не только в том, что хан Нуралы поддерживал отношения с российской администрацией. Для него это выглядело логичным в ситуации, когда именно от России зависел доступ казахов к торговым рынкам в приграничных городах, а также разрешение на перекочевку за Яик. Кроме того, речь шла о доходах от транзитной торговли между Россией и Центральной Азией. Сложности для Нуралы были связаны с тем, что родоплеменная элита казахских племен Младшего жуза в этот период не была заинтересована в сильной ханской власти. По сути, противоречия между семьей Нуралы и родоплеменной элитой во главе с Сырымом символизировали основные политические процессы в Младшем жузе в последние десятилетия 18 века.

Летом 1785 года российская администрация в Оренбурге установила контакты уже с представителями родоплеменной элиты Младшего жуза во главе с Сырымом. В сентябре того же года прошло собрание с их участием, а также с участием представителей Российской империи. Последним была дана секретная инструкция, в которой указывалось, что «полезнее для киргизцов было бы не иметь никакого хана, а зависеть без посредства от учрежденного в Оренбурге Пограничного суда и главного пограничного начальника».

По сути, с российской стороны речь шла о ликвидации государственной организации в Младшем жузе в виде ханской власти и о переводе его под непосредственное управление органами власти Российской империи. Причем весьма показательно упоминание пограничного начальника в качестве центра управления. То есть, несмотря на все документы о зависимости казахов от Российской империи, ее представители в конце 18 века де-факто признавали существование между ними границы.

Безусловно, казахская родоплеменная элита не рассматривала происходящие процессы как потерю государственности. Формально они стремились с помощью России убрать хана Нуралы, но не хотели ликвидировать ханство. Влиятельные племена обычно стремились иметь подставного хана из числа чингизидов, как это происходило, например, в Хивинском ханстве в 18 веке. Поэтому идея ликвидировать ханство казалась им слишком радикальной. Они не стремились менять обременительную с их точки зрения власть Нуралы-хана на еще более обременительную власть Российской империи.

Поэтому и всплыла кандидатура бывшего хивинского хана Кайыпа, сына хана Батыра, который уже был признан ханом в низовьях Сырдарьи казахскими племенами шекты и торткара. Но это было неприемлемо уже для России — и не только потому, что она вообще планировала ликвидировать ханскую власть в Младшем жузе. Проблемой было то, что низовья Сырдарьи в конце 18 века оставались недосягаемыми для России, что автоматически делало кандидатуру хана из этих мест слишком самостоятельной.

В 1786 году Нуралы покинул территорию Младшего жуза и вместе с султаном Айшуаком оставался на территории России. В это время оренбургский губернатор Игельстром создает административные единицы под названием расправы для каждой из племенных групп Младшего жуза: байулы, алимулы и жетыру. Однако еще не идет речи о назначении российских чиновников, и делопроизводство вели местные муллы.

В том же году сын хана Нуралы султан Есим захватывает в плен батыра Сырыма, а родоплеменная элита проводит съезд без его участия и поддерживает создание Пограничного суда. Причем в него выбирают племянника Кайып-хана султана Ишмухамеда, но российские власти исключают его кандидатуру из окончательного состава суда. Возможность появления нового хана их не устраивает, но со своей стороны они разрешают казахам кочевать на правый берег Яика.

В августе 1787 года Есим отпустил Сырыма, и в сентябре Игельстром организовал съезд родоплеменной знати на реке Хобда, где были учреждены расправы и принесена присяга на верность России. Однако Сырым и ряд других племенных лидеров не подписали присягу, хотя приняли участие в выборах главных родовых старшин и членов расправ. В итоге система расправ так и не заработала. Родоплеменная элита не рассматривала их в качестве реальных институтов, ведь ее главными целями было изгнанием хана Нуралы и допуск на правый берег Яика.

В 1791 году хан Нуралы умер, и с ним ушла целая эпоха в истории казахской государственности 18 века. Новым ханом был избран его брат султан Ералы. Его избрание было связано с изменением политики России и прошло недалеко от Орской крепости в присутствии российских войск. С учетом кризиса в отношениях с родоплеменной элитой российские власти решили снова поддержать семью Нуралы, но на новых, более зависимых условиях.

Однако в июле 1792 года лидеры племен провели свой собственный съезд и избрали ханом султана Есенали, сына Нуралы. Интересно письмо, которое написали Сырым и его сторонники в этой связи новому губернатору Пеутлингу:

В 1792–1793 годах вдоль границы шли активные боевые действия между российскими войсками и сторонниками Сырыма. На стороне России в боях участвовали также сторонники хана Ералы. Когда в 1794 году Ералы умер, новый губернатор Вязмитинов фактически назначил ханом султана Есима, сына Нуралы. Однако в мае 1797 года сторонники Сырыма убили хана Есима в нескольких километрах от Красноярской крепости.

Это был серьезный кризис власти, и вернувшийся в Оренбург губернатор Игельстром предложил создать Ханский совет, который возглавил престарелый султан Айшуак. В совет вошел и сам Сырым, который был избран старшим в племенном объединении байулы. Но в то же время другие представители семьи Нуралы провели свой съезд и избрали ханом султана Каратая, вступив, таким образом, в конфликт с российскими властями. Последние не могли контролировать степные территории до нижнего течения Сырдарьи, поэтому у их оппонентов всегда была возможность откочевать на юг.

В результате российские власти решили раздробить Младший жуз и тем самым его ослабить. К тому же это позволяло исключить из повестки казахо-русских отношений фактор междуречья Яика и Волги. В 1801 году здесь было создано Букеевское ханство во главе с султаном Букеем. Оно и стало первым полностью зависимым административным казахским образованием, которое напрямую управлялось министерством внутренних дел, в отличие от остальных племен Младшего жуза, делами которых занималось министерство иностранных дел. К тому же оно подчинялось еще и астраханскому губернатору.

В 1805 году новым ханом Младшего жуза вместо Айшуака стал его сын Жанторе, а в 1806 году сыновья Нуралы еще раз избрали ханом Каратая. Одновременно вплоть до 1815 года в низовьях Сырдарьи ханом считался султан Абулгазы, сын хана Кайыпа. В итоге к началу 19 века в Младшем жузе оказалось целых четыре хана. В 1809 году хан Каратай убил хана Жанторе, а в 1811 году ханом стал брат Жанторе султан Ширгазы.

Понятно, что это уже была агония казахской государственности, хотя у Российской империи все еще не было возможности контролировать степные пространства. В 1811 году она начинает строительство Илецкой линии, которая к 1823 году отрежет часть казахских земель и тем самым ослабит оставшихся казахов Младшего жуза. Одновременно, в 1810-х годах начинается экспансия Хивинского и Кокандского ханств в район Сырдарьи. Военно-политическая ситуация здесь изменилась кардинальным образом, и отсутствие центральной власти в казахских ханствах приводило к тому, что отдельные племена на юге терпели поражение от более централизованных государств Центральной Азии.

В 1815 году ханом на юге Младшего жуза становится сын хана Абулгазы султан Арынгазы, который пытался организовать сопротивление хивинскому наступлению. Одновременно он начинает проводить политику централизации уже на основе мусульманского законодательства, пытаясь найти поддержку у казахских племен северной части Младшего жуза, а также — через них — у российских властей. Они в 1821 году назначают его главой Ханского совета, но в том же году вызывают в Россию и помещают под домашний арест в Калуге, где он и умер в 1833 году. В 1824 году в Оренбург вызывают хана Ширгазы и оставляют там на постоянное жительство. На этом ханская власть в Младшем жузе прекращает свое существование.

В Среднем жузе ситуация развивалась менее драматически. После смерти Абылай-хана в 1781 году преемником становится его сын Уали, которого признают ханом Среднего жуза и в империи Цин, и в Российской империи, но он не обладал таким авторитетом, как Абылай, и его влияние в казахском обществе заметно снижалось. Тем не менее казахские племена все еще контролировали присырдарьинские города, включая Туркестан.

Однако в районе границы с Россией хан Уали уже не обладал реальной властью, и теперь правительство России «делало ставку на слабых ее представителей, способных дискредитировать саму идею ханской власти». В 1816 году российская администрация признала ханом султана Букея, сына султана Барака, в то время как племя кипчак из района Тобола избрало ханом султана Жанторе, потомка хана Кайыпа, а племя аргын из района Тургая выбрало ханом султана Жумажана. В это время часть казахских племен переселилась за линию пограничных российских крепостей.

Тут важно упомянуть, что наличие крепостного права в России не позволяло в это время заселить крестьянами территории казахских степей, отрезанных линиями крепостей. Поэтому эти земли активно заселялись казахами Среднего жуза. Российский полковник Броневский писал, что

Левшин писал, что в 1797 году был разрешен переход 12 тысяч кибиток из Среднего жуза в пределы России. Характерно, что данный переход рассматривался в категориях приобретения подданства, а это доказывает, что в начале 19 века российские власти еще не рассматривали казахов в качестве подданных.

В 1817 году в Среднем жузе умер хан Букей, а в 1819 году — хан Уали. К этому моменту начались реформы, которые проводил в Казахской степи Михаил Сперанский, в рамках которых и были созданы округа. В 1819 году в России было принято решение упразднить ханство в Среднем жузе, а в 1822 году сын хана Уали и его наследник султан Губайдулла был назначен ага-султаном Кокчетавского округа. Это уже была, согласно реформе Сперанского, административная должность в российской бюрократии. Среди чингизидов только ага-султаны получали наследственное российское дворянство согласно табели о рангах Российской империи.

Однако в 1824 году произошел международный дипломатический казус, когда в степь прибыла делегация из империи Цин для утверждения султана Губайдуллы ханом. Российские власти оказали на него давление, и он отказался принять документы от представителей империи Цин, а после отъезда их посольства Губайдулла был задержан.

В связи с его задержанием султан Касым Аблайханов, сын хана Абылая, написал письмо в российскую администрацию:

Примечательно, что сын Касыма Кенесары и станет последним казахским ханом, который будет вести борьбу за восстановление казахской государственности одновременно и с Российской империей, и с Кокандским ханством. К сожалению, эта борьба будет обречена на неудачу, как и происходившие примерно в то же время борьба имама Шамиля на Северном Кавказе и борьба Абд аль-Кадира в Алжире против французов.