РОЖДЕНИЕ, БРАК И СМЕРТЬ

Кроме калыма, состоящего из нескольких частей и включавшего в среднем 47 лошадей, сторона жениха постоянно дарила на каждом этапе множество подарков-кәде, которые включали как скот, так и отрезы тканей, одежду, приятные мелочи вроде зеркал, расчесок, сладостей и прочее.

Все эти тои, ритуалы, подарки так многочисленны, что невозможно рассказать о них в одной статье. Отмечу лишь несколько важных моментов.

Сразу надо сказать, что представление о калыме как покупке невесты — ошибочны. Они возникли, во-первых, из текстов сынсу,iритуальный плач невесты перед отъездом из родного аула в которых невеста жалуется, что отец продал ее за калым. Но это особенность жанра. Во-вторых, тема продажи невесты возникает среди демократически настроенных образованных казахов в 19 веке, а затем усиливается в советское время в контексте борьбы за «освобождение» женщины востока, за права женщин и против реакционных традиций.

В обычных случаях приданое невесты по своей стоимости не уступало, а часто и превышало стоимость выплаченного калыма. Это было делом чести для семьи невесты и влияло на положение молодой невестки в новом роду. К тому же пригнать скот для калыма было легче, чем приготовить хорошее приданое, включающее юрту со всеми принадлежностями — войлоками, коврами, мебелью, огромное количество одежды, постели, посуды, ювелирных украшений.

Даже если семья жениха была богата и могла без труда выплатить калым сразу, казахи так никогда не делали. Калым выплачивался частями, от сватовства до свадьбы проходило по меньшей мере 3 года. С одной стороны, это нужно было для подготовки приданого, с другой стороны, қалыңдық ойнау, то есть встреча жениха с невестой у ее дома после уплаты калыма, считался самым ярким периодом в жизни девушки, поэтому хорошие родители старались растянуть его.

Хотя, конечно, были и случаи, когда калым был выгоден для семьи невесты. Например, отдать дочь в младшие жены-тоқал или замуж за вдовца считалось не очень достойным для семьи поступком — соответственно, калым был больше. Бедная семья могла пойти на такой брак, чтобы улучшить собственное положение, собрать скот для того, чтобы женить сына. Максимальный срок выплаты калыма после заключения договора был 12 лет. Если сторона жениха не справлялась, сторона невесты могла поднять вопрос о будущем этого брака.

Итак, калым не был покупкой невесты, это был обмен калыма на приданое. Характерно, что сторона жениха давала в основном скот, отсюда название қалың мал,iбукв. многочисленный скот а сторона невесты — вещи, то, что создано руками, так сказать, артефакты, отсюда название приданого жасау.iбукв. делать

Рассказывая о казахской свадьбе, стоит упомянуть об обрядах, которые сейчас помнят только этнографы. После құда түсуiсватовства и баталасу,iблагословения когда выплачено около трех четвертей калыма, жених вместе со знающим этикет и остроумными друзьями отправляется первый раз «тайно» на встречу к невесте. Это называется ұрын бару. Если до этого жениха застанут около аула, то братья невесты могли избить его, травить собаками или оштрафовать. Жених везет с собой часть калыма — ілуiбукв. вешать — подарок со стороны жениха родственникам невесты и сүт ақыiбукв. плата за молоко (матери) — подарок для матери невесты и коржын подарков для девушек и женщин аула. Ілу для отца невесты составляло от 1 лошади до 40–50 лошадей или верблюдов в зависимости от состоятельности сватов, а сүт ақы для матери невесты до 10 лошадей, шапан, отрезы, слиток серебра. По другим сведениям, сүт ақы жених привозит, когда приезжает забирать невесту. Скот должен был быть без недостатков, иначе рассерженный отец невесты мог прогнать гостей из аула. Если же лошади понравились, то отец приглашает гостей в дом.

Жених в аул не въезжал, а прятался неподалеку от него, потому что до самой свадьбы родители и старшие родственники невесты не должны были его видеть. При случайной встрече с ними жених убегал. Иначе ему грозил штраф. Это можно сравнить с избеганием молодой невесткой свекра и старших родственников мужа в первый год после брака.

Ибрай Алтынсарин в работе 1868 года «Очерк обычаев при сватовстве и свадьбе у киргизов Оренбургского ведомства» писал:

Полузакрытое лицо жениха напоминает обычай скрывать лицо невесты платком или скрывать ее саму за занавесомiказ. шымылдық до обряда беташара (букв. «раскрытие лица» — обряд знакомства невесты с родней мужа).

Итак, жених «прячется» около аула, а его свита отправляется в аул передать подарки-кәде. Если они приняты, то

«Версты за две (от аула невесты — З.Н.) ставится шатер, куда заблаговременно стекаются из окрестных аулов женщины, приглашенные для встречи жениха. Когда женщины выходят навстречу жениху, он и его свита должны спешиться, и когда те подойдут к ним близко, жених, опустив руки, низко кланяется, что называется тәжім. Потом ближайшая родственница невесты берет его за руку и вводит в сопровождении свиты в поставленный шатер...».

Так писал Ибрай Алтынсарин. В юрте жених кланяется каждой родственнице невесты.

Этот момент изображен на фотография из «Туркестанского альбома». Альбом был создан в 1860-е годы по распоряжению К.П. фон Кауфмана (1818–1882), первого генерал-губернатора российского Туркестана. Каждая публикация фото в соцсетях вызывает бурные комментарии, мужская часть комментаторов обычно возмущается, считает фото поддельным или постановочным. Цитаты из этнографических работ они не принимают. Впрочем, И.Алтынсарин в книге отмечает, что уже в его время, в середине 19 века, тәжім жениха был исчезающим обрядом, который «смышленые ордынцы» старались избежать. Все возрастающее мужское эго заставило забыть древний обычай, хотя иногда появляются видео с подобным обрядом из южного региона.

Как указывается в многотомной энциклопедии «Традиционная система этнографических категорий, понятий и названий у казахов»,iҚазақтың этнографиялық категориялар, ұғымдар мен атауларының дәстүрлі жүйесі жених также кланялся невесте при первой встрече и трижды в первый визит в дом к тестю. Причем жених кланялся глубоко, должен был достать рукой до земли, а разгибаться медленно. В одних источниках пишут, что разгибаясь, он отряхивает подол, в других — что проводит рукой от носка сапога до колена.

Возвращаясь к ұрын бару. Молодые могут не понравиться друг другу, или поведение жениха не понравится женщинам аула. Историк 19 века Курбангали Халиди приводит слова батыра Барака о поездке ұрын:

Неизлечимые болезни, врожденные недостатки, обнаруженные во время визита, давали невесте право отказаться от брака. По своей специальности читаю иногда аңыз, шежіре и другую устную литературу. Вспоминается одна быличка рубежа 19–20 веков. Невеста во время ұрын видит, что жених непригляден, что он не умеет себя вести, не знает этикета, но смиряется с этим. И вдруг обнаруживается, что он еще и глуховат. Она возмущается:

«Как я буду делиться с ним сокровенным, ведь весь аул услышит» — и разрывает с ним отношения. Такая смешная и грустная история.

Во время ұрын девушки и молодые женщины аула после поклонов жениха начинают перешучиваться с ним и его свитой, проверяя его остроумие, начитанность, знание этикета, вызывают его на айтыс.iсостязание в поэзии и песне

В книге полководца и писателя Бауыржана Момышулы «Моя семья» о его детстве в первые годы советской власти описывается с этнографической точностью свадьба его старшей сестры. Хотя сестре уже было 20, то есть она была близка к тому, чтобы прослыть старой девой по меркам того времени, и она уже видела жениха мельком и дала согласие на брак, но, когда жених слишком поспешно приехал в ее аул, она прогнала его со всеми подарками, возмутившись, что он поторопился с визитом, не получив ее согласия. Во вторую попытку смущенный, простоватый от природы жених не смог отвечать остроумно на шутки женщин. Узнав об этом, невеста не захотела с ним встречаться. Ее к рассвету едва уговорили прийти в юрту, установленную для жениха. Изрядно запуганный шутками женщин и уставший жених к этому моменту задремал и не смог достойно встретить невесту, поклониться ей. В результате она опять прогнала его и объявила, что отказывается от брака. С учетом того, что она до этого уже отказалась от одного жениха, а ее отец много истратил на подготовку приданого, отец настоял на этом браке. Жениха в его ауле долго готовили к третьему визиту, учили светским беседам, шуткам, а родственниц невесты ее отец попросил угомониться, не нападать на жениха слишком рьяно. Так что третья попытка ұрын оказалась более-менее удачной, и брак со временем состоялся.

Когда жених приезжает забирать невесту, перед проводами невесты-ұзату тесть официально приглашает зятя к себе домой. В одних этнографических работах пишут, что это происходило до первой брачной ночи, в других — после. Жених при входе в дом кланяется до земли три раза — аруахам, отцу и матери невесты. Пожилая родственница невесты дает ему ковш с маслом, которое он льет в огонь. Она греет над огнем ладони и проводит ими по лицу жениха со словами:

За совершение этого ритуала он отдает подарок-кәде в пять овец. Родители невесты дарят жениху шапан как подарок за его смотрины (көрімдік). Его сажают не на почетное место (төр), а место на стыке двух кереге — створок юрты, что символизирует связь двух родов. Зять никогда не садится на төр, даже если он старый или авторитетный. После этого приводят в родительский дом невесту и совершают обряд бракосочетания.

Отмечу, что, судя по поклонам жениха родственницам невесты во время ұрын и по обрядам, совершавшимся при первом визите жениха в дом тестя, еще в середине 19 века не только невеста должна была войти в свой новый род. До нее жених проходил через схожие ритуалы, чтобы стать своим в роду невесты. Ведь недаром казахи говорят, что у мужчины три рода — род его отца, род его матери и род его жены. Эти обряды — рудименты древнего матрилокального брака, когда не невестка входила в род мужа, а муж жил в роду жены. Как считается, выражение «күшік күйеу»iпримак, букв. зять-щенок происходит от «күш күйеу»,iбукв. зять-сила то есть зять, который заслуживает жену не калымом, а работой на ее семью в течение нескольких лет. Таков, кстати, был обычай рода борджигин во времена Чингисхана. И великий завоеватель, по мнению американского исследователя Джека Уэзерфорда, был категорически против замены обычая күш күйеу на калым.

Еще один интересный аспект свадебных традиций казахов — агрессия в разных формах, символика войны. Например, жаушы — посланник для предварительных переговоров по поводу сватовства. Жаушы, как говорит само слово,iкорень жау — «враг» — это гонец для сообщения о начавшейся войне. Пословица гласит:

Казалось бы, человека, которого сторона жениха отправляет присмотреться к семье невесты и деликатно выяснить их отношение к возможному браку, следовало бы называть «елші»,iпосол; от ел — «народ, страна, род» а не жаушы. Жених подвергается нападкам во время ұрын бару и в дальнейшем до старости терпит подшучивания младших братьев и сестер жены.iбалдыз Ночью перед проводами невесты джигиты-родственники невесты пытаются открыть войлок на юрте новобрачных, и этот обряд называется «расчленение дома» (үй мүшелеу).iобычно слово «мүшелеу» используют для процесса разделки туши животного на части, по суставам; отождествление юрты и жертвенного животного — отдельная тема Другой вариант: разделившиеся на две партии молодые родственники и родственницы невесты устраивают за нее борьбу «қызқашар»i«бегство невесты»: одни защищают ее, а другие, «подкупленные» женихом, пытаются передать ее ему.

Состязания акынов (айтыс) и состязания музыкантов-инструменталистов (тартыс), подшучивания во время сватовства и визита сватов в аул жениха, с одной стороны, создают веселье, но с другой — это словесная агрессия. И не только словесная. В ауле невесты нападают неожиданно на сватов и мажут им лицо жидким тестом, известкой, глиной, сажей, стараются забросить одного из құда (сватов) в воду, в подвал или яму с грязью, натянуть на их голову женский платок (жаулық), посадить связанного свата задом наперед на быка и прогнать быка в степь, привязать измазанного свата веревкой и поднять к шаныраку, напоить құда несквасившимся кумысом или жидким тестом үпілмәлік, чтобы у них случилось расстройство желудка, а потом высмеивать бегающих по кустам, заставить его ходить на четвереньках и ездить на нем верхом. По сравнению с этим сохранившиеся до нашего времени обряды арқан керу (натягивание аркана поперек дороги для получения выкупа) и пришивание сзади подола одежды құда к одеялу (көрпе) — это детские шалости. При ответном визите стороны невесты в аул жениха этот товарищеский матч сватов продолжался.

Такое отношение к уважаемым құда во время сватовства — это, с одной стороны, явление, которое в науке называют переворачиванием социальных структур, карнавальностью.iНапример, М. Бахтин Это короткий период в жизни общества, когда силы хаоса врываются в обычную жизнь, нарушают принятые законы и приличия. Благодаря этому происходит очищение и обновление, общество получает новую энергию, создается новая гармония. Обычно это происходит, когда заканчивается один и начинается другой временной цикл, например, новый год. Здесь новый временной цикл — это создание новой семьи.

С другой стороны, это очевидная агрессия, направленная на представителей другого рода. В мире есть эндогамные народы, у которых брак заключается внутри родственного коллектива. А казахи — это экзогамный народ, то есть брак заключается только между представителями разных родов. В глубокой древности экзогамные браки, как предполагают, происходили в результате насилия, похищения или войны. Со временем это насилие исчезает из жизни общества, но на подсознательном уровне представление о том, что один род забирает себе члена другого рода, остается и вызывает агрессию.

Лауреат Нобелевской премии биолог Конрад Лоренц написал очень интересную работу «Агрессия, или Так называемое зло» об агрессии у животных. Ученый объясняет, что в животном мире индивидуальные отношения, в том числе любовь и дружба, возникают лишь у видов, для которых характерна внутривидовая агрессия. Эти виды животных вынуждены вырабатывать мощные ритуалы торможения агрессии, ее переориентации или ритуализации. Что интересно, в центре исследования Лоренца тотемы казахов: волк, которого он называет самым агрессивным зверем, и гусь — самая агрессивная птица, а также выработанные у них ритуалы переориентации агрессии. Современные зоологи частично оспаривают эту концепцию К.Лоренца, но в целом она сохраняет свою значимость.

Как ни удивительно, мысли зоолога подтверждаются исследователем совершенно другого направления — представителем европейского интеллектуального традиционализма, исследователем ислама, индуизма, традиций североамериканских индейцев Фритьофом Шюоном. В книге «Очевидность и тайна» он рассуждает о главных ценностях касты воинов (кшатриев) — честь, добродетель, слава, благородство. Хочу напомнить, что мы вместе с моим покойным мужем, кюйши и исследователем Таласбеком Асемкуловым в 1990-е годы начали доказывать, что тюрки — это воинское сословие Евразии, а казахская музыка и поэзия созданы воинами. Сейчас это уже общее место, но в то время это было совершенно новым пониманием.

Фритьоф Шюон характеризует психологический тип кшатрия (воина) как интеллектуальный, но вместе с тем деятельный, страстный, эмоциональный, сильный, агрессивный. Агрессивность своей энергии воин возмещает щедростью, а страстность натуры — благородством, самообладанием и великодушием. То есть зоолог и философ говорят одно и то же разными словами. Природная агрессия смягчается, обуздывается через ритуалы и щедрость, принимает форму игры.

Довольно грубые шутки над сватами — это не только эхо очень древней эпохи, когда экзогамный брак приобретал мирную форму. Обратите внимание: на сватов-мужчин нападают жеңге (жены старших братьев) невесты, иногда при поддержке молодых парней аула. Это, как и поклоны жениха родственницам невесты, — рудимент матрилокального брака: женщины «защищают» пространство рода, аул от чужих мужчин. Им помогают джигиты, то есть сыновья рода.

В казахской свадебной традиции от ислама только обряд неке қию (никах или сочетание браком), да и то чаша с неке су,iбукв. «вода бракосочетания» над которой читают молитву и из которой пьют брачующиеся и свидетели в знак заключения договора, — наследие древних тюрков. Сваты и жених бесконечно совершают обряды и раздают кәде. Как говорится:

Во время одной только церемонии ұрын бару и қалыңдық ойнау, фигирурует огромная номенклатура даров жениха (кәде): подарок за показ шатра,iшатыр байғазы подарок за смотрины младших родственников невесты,iбалдыз көрімдік қыз көрсетер,iсмотрины невесты қол ұстатар,iприкосновение руками шымылдық ашар,iоткрывание завесы шаш сипатар,iпоглаживание косы невесты көрпе қимылдатарiукладывание в постель, букв. «шевеление одеяла» и многое другое. Қол ұстатар во время одного из первых свиданий происходит особенно интересно. Невеста находится в доме родителей с правой стороны от төр (почетного места в юрте), на своей постели. Войлочное покрытие юрты (тұырлық) в этом месте приподнимается, молодые через белый шелковый платок прикасаются руками. Казахская романтика.

В одном из вариантов эпоса «Қобыланды» батыр говорит младшей сестре:

Но это исключительный случай, батыр получил жену в результате победы на соревновании женихов. При всей исключительной мудрости и красоте, высоком происхождении Құртқа почти трофей для батыра, и это влияет на их отношения, на отношения Құртқа с тестем.

Как пишет И. Алтынсарин, еще со времен Есим ханаi16–17 вв., правление этого хана отмечено сепаратизмом ташкентского Турсын-хана, жестокой расправой над ним и подчиненным ему племенем катаганов влиятельные семьи старались стать сватами с влиятельными семьями других племен, жузов. Это делалось не из гордыни, а чтобы связать между собой узами сватовства воинственные рода и племена в неспокойные времена.

Сложные, растягивающиеся на несколько лет ритуалы, многочисленные тои и щедрые подарки были нужны не только для создания новой семьи, нового микрокосма, в котором невеста входила в род жениха, а жених — в қайын жұрт (в родню жены). Это нужно было и для того, чтобы познакомить и сблизить, установить прочные надежные связи между двумя амбициозными родами, чтобы сватовство действительно был тысячелетним в соответствии с пословицей. Это был казахский нетворкинг и тимбилдинг.

Казахская традиционная свадьба — это поединок-состязание двух брачующихся родов в родовитости, благородстве, спорте, ремесле, щедрости и острословии, в музыкальном и поэтическом искусстве. Здесь ярко проявляется сущность традиционной воинской культуры как ритуализации и переориентации агрессии, принимающей игровую форму.