В декабре 1986 года в Алматы было холодно. Город жил привычной жизнью: короткий день, ранние сумерки, по радио бодро рапортуют партийные новости. Советская рутина, в которой ничего не предвещало перемен. Но все изменилось 16 декабря. На Пленуме ЦК Компартии Казахстана было объявлено, что Динмухамед Кунаев, возглавлявший республику более двадцати лет, освобожден от должности. На его место назначили Геннадия Колбина — партийного функционера из Ульяновска, человека, не имевшего никакого отношения к Казахстану.
Для Москвы это был обычный кадровый манёвр. Для казахстанцев — напоминание о том, что решения принимаются без них. И это стало последней каплей.
Исследователь Желтоксана, кандидат философских наук Болатбек Толепберген специально для Qalam восстановил хронологию тех дней.
16 декабря
В Алматы собирается V пленум Центрального Комитета Компартии Казахстана. Пленум длится всего 18 минут. Заведующий организационным отделом ЦК КПСС Разумовский, специально прилетевший в Алматы, от имени Политбюро благодарит Динмухамеда Кунаева и объявляет, что на его место назначен Геннадий Колбин.
По республиканскому радио передают короткое сообщение о решении пленума. Ни объяснений, ни контекста — лишь сухая сводка. Вечером это же самое сообщение звучит по телевидению. На следующий день газета «Социалистік Қазақстан» публикует краткую заметку: Динмухамед Кунаев «освобождён от должности в связи с выходом на пенсию», а на его место утверждён Геннадий Колбин, «ранее работавший первым секретарём Ульяновского обкома партии». Такая же публикация выходит и в газете «Казахстанская правда».
Первая волна возмущения поднимается в студенческих общежитиях. Недовольная молодежь призывает выходить на улицы.
«16 декабря, в ночь после пленума, студенты Алматинского театрально-художественного института К. Айтмурзаев, Б. Имангожаев, У. Сейтимбетов, А. Канетов и М. Касенбаев обходили общежития Алматы, распространяли воззвания, писали лозунги и составляли план действий», — рассказывает Сабыр Касымов, юрист, бывший судья Конституционного суда и один из тех, кто впоследствии занимался расследованием событий Желтоксана.
Официальные органы позже назовут действия студентов «провокационными» и «националистическими».
«Студенты АГТХИ Айтмурзаев К., Имангожаев Б.Ж., Сейтинбетов У.А., Канетов А.Д. и Касембаев М.Ж. с целью разжигания национальной вражды и розни, вечером 16 декабря 1986 года, посетив общежитие институтов иностранных языков, медицинского, зооветеринарного и политехнического, а также химического и физико-математического факультетов КазГУ, рабочее общежитие № 2 завода им. Кирова, агитировали жильцов бросить занятия и работу и выйти на площадь. Аналогичным образом они подстрекали студентов и рабочих к участию в массовых беспорядках, организовали написание националистического характера лозунгов». [Выдержка из приговора Алма-Атинского городского суда от 20 июля 1987 года]
Группа студентов провела провокационную, подстрекательскую работу в 8 общежитиях 6 вузов и завода имени Кирова. Они толкали политически незрелую молодежь к участию в антиобщественных действиях, подготовили провокационные лозунги и плакаты и вынесли их на улицы», — заявит позже председатель Комитета государственной безопасности Казахской ССР Виктор Мирошник.
Той ночью — с 16 на 17 декабря 1986 года — в Алматы зародился протест, который уже наутро вылился на улицы.
Причины Желтоксана
Исследователи до сих пор расходятся во мнениях о причинах Желтоксана. Одна из версий связывает его с отказом руководителя Казахстана поддержать инициативу Михаила Горбачёва, предложенную весной 1986 года: создать единый производственный регион, объединив Тенгизское нефтегазовое месторождение и Тюмень. Отказ от этого проекта и мог стать негласным поводом для отставки Динмухамеда Кунаева.
Решение Москвы выглядело бюрократической формальностью. Но его последствия оказались политическими. Никто не ожидал, что в ответ на кадровое распоряжение вспыхнут протесты.
В советские годы на постах первых секретарей в областных и центральных комитетах Казахстана работало около двадцати человек. Из них только трое были этническими казахами. Это не вызывало открытых протестов, до тех пор, пока не случилось назначение Колбина. Причины напряжения были глубже. Расылхан Кудайбергенов, осуждённый за участие в протесте и сосланный в Читинскую область, вспоминал:
«Наш родной язык был словно загнанный конь, наша религия и вера были притеснены. Казахской молодежи, если и находилась работа, доставалась самая тяжелая. О какой городской прописке могла идти речь? Нам был предназначен лишь сиротский угол. Мы, студенты, приехавшие в Алматы за мечтой, тоже остро чувствовали, что тысячи подобных препятствий с каждым днем становились все гуще. Хоть это и могло продолжаться, было очевидно, что сопротивление и недовольство этим рано или поздно проявятся».
Желтоксан стал именно этим проявлением — не «вспышкой национализма», как говорила официальная пропаганда, а реакцией на годы унижения и безмолвия.
17 декабря
Первые группы студентов выходят на площадь имени Брежнева (сегодня это площадь Республики). Их немного, но к ним быстро присоединяются другие.
«Утром 17 декабря 1986 года пятеро [студентов], не явившихся на утренние пары, вывели 150 студентов Театрально-художественного института на площадь имени Брежнева. Там они заставили их скандировать националистические лозунги и не подчинились требованиям представителей государственной власти, а также членов Центрального Комитета и Правительства разогнать собрание»». [Выдержка из приговора Алма-Атинского городского суда от 20 июля 1987 года]
Новое руководство республики наблюдает за происходящим из окон Дома правительства. В Москву уходит экстренное сообщение. Митинг поначалу решают разогнать «мирным путём».
Толпа растёт до нескольких тысяч человек. Они скандируют: «Менің Қазақстаным». Требуют объяснений и уважения к казахскому народу. Представители власти выходят к митингующим, но диалога не получается — большая часть чиновников не говорит по-казахски.
Площадь окружена милицией. Возникают первые стычки.
В Алматы прибывают военные спецотряды из разных городов
Позднее некоторые исследователи напишут, что среди собравшихся на площади было «много случайных прохожих, пришедших из любопытства». Однако масштабы задействованных сил эту версию опровергают: к вечеру в Алматы были стянуты около двадцати тысяч дружинников и военнослужащих.
Сводные отряды доставляли спецрейсами из семи городов Советского Союза: 100 человек из воинской части №5450 во Фрунзе; 300 человек из воинских частей №5452 и №3408 в Ташкенте; 203 человека из воинской части №5426 в Челябинске; 203 человека из воинской части №5427 в Новосибирске; 200 человек из воинской части №5424 в Уфе; 225 человек из воинской части №5425 в Свердловске и 480 человек из Тбилиси.
На трибуну выходят чиновники и военные с предупреждением: «Возвращайтесь в общежития. Если нет — будет применена сила. Завтра все ответят перед законом». Митингующие не расходятся. Толпа сжимается плотнее. В сторону трибуны летит снег и куски льда.
По приказу Центрального Комитета начинается силовой разгон. К этому моменту на площади и прилегающих улицах находятся от 25 до 30 тысяч человек. Большинство — неравнодушные студенты и молодёжь.
Официальная версия о составе толпы звучит иначе. Советская пресса сообщает о «хулиганах, тунеядцах, пьяных и наркоманах». «Комсомольская правда» в номере от 18 декабря напишет:
«Вчера вечером и сегодня днем в городе Алма-Ате по наущению националистов группа учащейся молодежи вышла на улицы, выражая недовольство решением недавно прошедшего пленума. Они оказали сопротивление сотрудникам правопорядка, подожгли продовольственный магазин, автомашины частных владельцев, оскорбляли и унижали жителей города».
18 декабря
Центр Алматы оцеплен, но молодежь вновь собирается на площади.
Митингующие не расходятся. Попытки прекратить «собрание» не дают результата. Представители власти выводят на площадь известных деятелей культуры и искусства, рассчитывая, что их слова подействуют на молодёжь. Но и это не помогает. Толпа реагирует холодно, отдельных выступающих освистывают. С наступлением сумерек столкновения усиливаются.
Тем же вечером в Алматы прилетает член Политбюро ЦК КПСС, председатель Комитета партийного контроля Михаил Соломенцев. Его присутствие означает, что происходящее получило статус события союзного масштаба. Любое заключение или замечание Соломенцева имеет силу прямого политического указания.
Через пять дней — 23 декабря 1986 года, докладывая на заседании Бюро ЦК Компартии Казахстана, он отметит:
«Число казахов в Алма-Ате выросло в два раза».
На площади начинается операция «Метель-1986». Военные подразделения получают приказ очистить центр города. Солдаты быстро вытесняют митингующих, преследуя их по прилегающим улицам. Задержанных избивают, многих загружают в машины и вывозят за пределы города. По свидетельствам очевидцев, при задержаниях военные и милиция действуют жестоко, не различая мужчин или женщин.
Студент Алматинского энергетического института Ербол Сыпатаев в стычке получает тяжёлую травму головы от удара сапёрной лопаткой. Он доставлен в больницу, где вскоре умер.
«Среди нас был один парень, чье лицо от побоев стало неузнаваемым. Ему даже выбили глаз. Потом нас глубокой ночью увезли и бросили в поле, где сеяли кукурузу, в районе Шамалгана. День был холодный. Нас всех сильно избили. Мы бежали вдоль дороги в сторону города. Ни одна машина не останавливалась. У обессиленных изо рта шла белая пена. Кое-как на рассвете я добралась до общежития и рухнула. Я сильно переохладилась. Месяц лежала в больнице»», — вспоминает участница декабрьских событий Гульнар Байбосынова (она была студенткой Театрально-художественного института).
17-25 декабря. Другие регионы Казахстана
После разгона в Алматы протесты начинаются в других областных центрах республики. По архивным данным, выступления и задержания происходят в Таразе (на тот момент — Жамбыл), Шымкенте, Талдыкоргане, Жезказгане, Караганде, Павлодаре, Кокшетау, Аркалыке, Алге, а также в населённых пунктах Шамалган и Сарыозек. Волнения в регионах продолжаются с 17 по 25 декабря. По разным оценкам, число участников протестов за пределами Алматы достигает 2500 человек.
В отдельных городах происходят студенческие шествия, собрания у зданий исполкомов и партийных комитетов. Обходится без массовых столкновений, однако местные органы внутренних дел и партийные структуры все равно получают указание в случае чего действовать «жёстко и без компромиссов». Сообщения о «дисциплинарных нарушениях» и «антиобщественных проявлениях» появляются в казахстанской прессе до конца декабря 1986 года.
Преследование, осуждение и смертная казнь
По официальным данным, во время Желтоксана были задержаны 2401 человек. Из них 326 привлечены к административной ответственности, 99 осуждены по уголовным делам, двое приговорены к высшей мере наказания.
270 студентов были отчислены из вузов. Сотни рабочих и служащих уволены с работы.
Среди невинно погибших — Кайрат Рыскулбеков, Ербол Сыпатаев, Сабира Мухаметжанова, Ляззат Асанова и Кенжегуль Молданазарова. Им было от восемнадцати до двадцати лет. Трудно представить, какую угрозу они могли представлять для государства, называвшего себя великим и многонациональным.
На заседании Бюро ЦК Компартии Казахстана 23 декабря Михаил Соломенцев заявит:
«Одно ясно: события, произошедшие на площади, — не случайное, не стихийное явление. Это организованное дело. Кто является организатором, мне неизвестно, найдем ли мы его или нет, об этом тоже трудно сказать. Как бы то ни было, можно дать точную оценку, что это организованное дело... Определенная группа будет привлечена к уголовной ответственности».
После этого партийные органы республики начнут кампанию по «выявлению националистических настроений» среди студентов и интеллигенции.
Наследие Желтоксана
В советских отчётах Желтоксан назовут проявлением «казахского национализма». На деле он стал первым в Советском Союзе открытым протестом против централизованной власти. Через несколько лет подобные выступления вспыхнут в балтийских республиках, Баку, Тбилиси, Фергане — и везде зазвучат те же слова о свободе.
Через пять лет после тех событий — в тот же день, 16 декабря, — Верховный Совет Казахстана примет закон о государственной независимости. В тот же день участников декабрьских событий 1986 года реабилитируют.
Так завершится Желтоксан. Возникнув как студенческий протест против несправедливости, он станет точкой отсчёта, с которой начнется новая история Казахстана.
ЖЕЛТОКСАН В ЗАПАДНОЙ ПРЕССЕ
В декабре 1986 года, когда на улицах Алматы еще продолжались трагические события, советская пресса упорно молчала о них...
qalam.global