Отважный кабан

Часть петроглифов в скоплении Малый Койтас (Алматинская область) была уничтожена при строительстве плотины в районе слияния рек Большой и Малый Усек. Обломки с фрагментами копыт и рогов до сих пор можно найти в каменных развалах на речной террасе. Но взорвать камень с фигурами огромных кабанов-вепрей рука не поднялась даже у законченных вандалов, настолько совершенна эта картина.

Место для святилища древние жители выбрали на редкость удобное и красивое. С него открывается прекрасный вид на окружающие хребты и долину реки Усек. Через Малый Усек — сакские поселение и могильник. Вряд ли тысячелетия назад эта водная артерия была маловодной, но, и это доказанный факт, люди не просто сами переправлялись с берега на берег, а еще и как-то перегоняли тут скот: рядом со святилищем проходит старая маркированная фигурами копытных скотопрогонная тропа на жайляу — летнее пастбище.

В святилище есть и рисунки эпохи бронзы, которые появились от двух до полутора тысяч лет до нашей эры, но в процентном отношении все же больше петроглифов раннего железного века, то есть с 5–7 веков до н.э. и до 3–5 века н.э.

Камень с кабанами — визитная карточка святилища. На огромном булыжнике с патиной, окатанном горной рекой до идеальной стеклянно-гладкой поверхности, фигуры нанесены в несколько слоев. Нижние, едва различимые сейчас, появились, судя по всему, еще в эпоху бронзы, а вот знаменитые кабаны — это уже сакское время.

Образ кабана, вепря в прикладном искусстве раннего железного века очень популярен, а вот подобные изображение на скалах — большая редкость. Ну а таких, как в Малом Койтасе, выполненных с удивительным мастерством, и вовсе единицы.

Этих животных выбивали и раньше, в эпоху бронзы, но именно в раннем железном веке этот образ приобретает особое значение. Его использовали в украшении оружия, воинских доспехов, ритуальной посуды, жертвенников, ну, и в культовых сценах на скалах.

Существует теория, согласно которой культ кабана, который фиксируется археологами на обширной территории от Ближнего Востока и Причерноморья до Китая, включая, естественно, Казахстан, был связан с воинским сословием. Во все времена охота на вепря была занятием очень непростым и опасным, и трофей поэтому считался особенно ценным. Этот зверь обладает мощью, безрассудной смелостью и свирепостью, он агрессивен и опасен для врагов, но вот для своих, например, детенышей, он — надежная защита и опора. Образ кабана как бесстрашного воителя-одиночки поддерживался тем обстоятельством, что клыки кабана часто шли на изготовление воинских доспехов, прежде всего шлемов, о чем есть упоминание даже в «Илиаде». К сожалению, ученым пока не удалось полностью реконструировать мифологию кочевников раннего железного века — саков, скифов, савроматов, массагетов, и мы можем лишь предполагать, какую роль у них играл кабан. Есть только косвенные свидетельства.

Похоже, в мифологии кочевников, которая отражена и в изобразительном искусстве, присутствует некая двойственность в образе кабана: с одной стороны, это опасный и свирепый зверь, представитель нижнего мира, воплощение чуть ли не вселенского зла, а с другой — оплот благополучия и надежности.

Композиция сцены из Малого Койтаса сложная, многослойная, поэтому однозначная трактовка невозможна. Кабаны, которых на камне целое стадо, не выглядят агрессивными, головы опущены к земле, хвостики задраны вверх, они как будто мирно пасутся на лугу. Однако не стоит забывать, что камень расположен на краю святилища рядом с переправой на другой берег, где поселение и могильник. Возможно, в этом случае кабаны-вепри выполняли в прошлом роль своеобразного оберега или предупреждения, что жители этой долины находятся под надежной защитой.