Узорчатая смерть

Люди жили в этих местах издревле и давно работали с металлами. Археологи открыли на территории нынешнего Толедо остатки иберийскогоiто есть кельтского населения древней Иберии, как греки называли Пиренейский полуостров укрепленного поселения 4 века до нашей эры, жители которого занимались главным образом изготовлением железных ножей и мечей. Здесь ковали оружие для армии знаменитого карфагенского военачальника Ганнибала, с которым он в конце 3 века до н.э. надеялся завоевать Рим. В Пунических войнах Рим, однако, устоял, а Карфаген был разрушен, но серповидные стальные мечи иберийских кузнецов (позднее их назовут «фальката») римским легионерам запомнились. Еще бы, ведь ни один шлем не мог устоять против удара вооруженного фалькатой карфагенского всадника. Фальката легко прорубала любые панцири. Воину с серповидным лезвием достаточно было зацепить шею или конечность противника, чтобы, потянув меч на себя, начисто отрезать руку, ногу или голову: заточка у твердого стального лезвия была великолепная. Римские мечи не могли сравниться с испанскими в прочности.

Римляне завоевали Иберию, и в начале 2 до н.э. кельтский «кузнечный центр» обнесли городской стеной, построили там самый большой в Испании римский цирк, мост через реку, акведук для снабжения горожан водой и общественные бани, а также прекрасные виллы для богатых патрициев. Уже вполне римскому городу дали имя Толетум — практически так же мы зовем город и сегодня. Считается, что название произвели от латинского tollitum — «вознесенный город». Древнеримский историк Тит Ливий (59 г. до н.э. – 17 г. н.э.) описал его как «городок небольшой, но неприступный из-за своего положения»: Толедо действительно высится на стометровом холме на правом берегу реки Тахо.

Мастеровые продолжали ковать свое замечательное оружие, но теперь уже для римской армии. Солдаты были другие, модели оружия тоже изменились, но сделавшиеся теперь прямыми клинки от этого хуже не стали. Римляне называли их gladius hispanicus — «испанский меч». Римские гладиусы из Толетума разной длины для пехоты и кавалерии отлично послужили новым хозяевам.

Одними из первых испытали на себе действие нового римского оружия воины македонского царя Филиппа V во время Второй Македонской войны в Греции.i200–197 гг. до н.э. Первое же столкновение разведывательных отрядов македонского царя и римской армии произвело на Филиппа угнетающее впечатление. В своей «Истории Рима» Тит Ливий оставил нам описание этого события:

«Числом и храбростью были они равны, ибо оба отряда состояли из отборных воинов и несколько часов кряду бились на равных. Кони и воины утомились, наконец, и противники разошлись — ни одна сторона не добилась победы… Филипп решил позаботиться о погребении всадников, погибших в этой схватке, полагая тем возбудить преданность своих солдат и готовность их рисковать за него жизнью; для того приказал он перенести тела в лагерь, дабы все видели, с какою пышностью их хоронят… Зрелище похорон должно было пробудить в солдатах боевой пыл и готовность не щадить своей жизни, а вместо того преисполнило их страха и уныния. До сего времени приходилось им видеть лишь раны от копий или стрел, изредка — от пик, да и воевать привыкли они только с греками и иллирийцами; теперь, увидев трупы, изуродованные испанскими мечами, руки, отсеченные одним ударом вместе с плечом, отрубленные головы, вывалившиеся кишки и многое другое, столь же страшное и отвратительное, воины Филиппа ужаснулись тому, с какими людьми, с каким оружием придется им иметь дело. Перепуган был и сам царь, ибо еще не доводилось ему воевать с римлянами по-настоящему».

А в 3 веке Филон Византиец писал о привозимых из Испании мечах:

«Если нужно их испытать, то берут правой рукой меч, кладут его горизонтально на голову и сгибают на обе стороны вниз, пока не коснутся плеч. Тогда отводят быстро обе руки в сторону, а меч, свободно отпущенный, станет снова прямым и вернется к своей прежней форме так, что никакой мысли о кривизне не остается. Сколько бы раз это ни проделывали, мечи остаются прямыми».

В пятом веке уже нашей эры после падения Римской империи Толедо оказался столицей Вестготского королевства.1¹Королевство, основанное племенем вестготов в 418 г. и павшее под ударами арабов в 718 г.Что в этот период делали местные кузнецы? Правильно: все так же ковали мечи и кинжалы. В 711 году город завоевали мавры,iтак называли мусульман разного этнического происхождения, высадившихся в Испании из африканской Мавритании, от др. греч. «страна черных»что, естественно, снова ничуть не умалило ни мастерство кузнецов, ни славу местного оружия. Однако расцвет толедского оружейного искусства начался после того, как король Альфонсо Кастильский в 1085 году изгнал мавров и сделал Толедо своей королевской резиденцией и столицей Испании.iВ Мадрид, расположенный неподалеку, столицу перенесли лишь в 1561 году

Испания вообще и испанские мечи в частности владели миром аж до 17 века. Сравнивать оружие разных стран довольно сложно, однако можно вспомнить о том, как испанцы, вооруженные толедскими мечами, однажды столкнулись с катанамиiназвание длинного японского меча — тоже, к слову, не последнее оружиеяпонских ронинов.iтак называли самураев, по разным причинам переставших служить своим сюзеренам

В июне 1582 г. по просьбе губернатора Филиппин для борьбы с пиратами из Испании был направлен капитан Хуан Пабло де Каррион с отрядом из 40 солдат. Главарь пиратов Тай Фусу опрометчиво решил дать этой «ничтожной силе» открытый бой, который потом будет назван сражением при Кагаяне. Почему бы и нет, если под его началом находились тысяча шестьсот воинов, из которых только японских ронинов было до пяти сотен. Исход сражения решил рукопашный поединок. Пять сотен ронинов с их знаменитыми катанами бросились на 38 испанских солдат, вооруженных толедскими мечами и в доспехах из толедской же стали. Результат — более 70 японцев были убиты на месте (количество раненых хроники до нас не донесли), у испанцев же был убит один солдат и еще один ранен. В итоге пираты были наголову разгромлены, частью перебиты, частью разбежались.

Сражение при Кагаяне наглядно продемонстрировало превосходство испанского стиля фехтования и испанского холодного оружия. Испанская школа фехтования предполагала постоянно направленное в лицо противника острие клинка, делавшего невозможным атаку «в лоб»; колющие удары в голову испанцы, возможно, унаследовали от римских легионеров. Впрочем, и рубились они тоже весьма мощно, благо сталь мечей позволяла. При столкновении с вражеским оружием или броней доспехов оружие не ломалось, лезвия не крошились.

Со временем толедская сталь не становилась хуже, а выкованные из нее мечи оставались все такими же острыми и прочными, однако на мировую арену с боем вырвались другие державы, одной из которых стала Англия. Капер Ее Величества, а потом и английский вице-адмирал Фрэнсис Дрейк (ум. 1596 г.) попил немало крови у испанцев, грабя их галеоны у берегов испанских колоний. Он привез своей королеве Елизавете (1558–1603) из Нового Света награбленных сокровищ столько, что их стоимость составила несколько годовых бюджетов Англии! Неудивительно, что в Испании Дрейка прозвали Эль Драке — Дракон, а король Испании Филипп II (1556–1598) считал его личным врагом — ну, наряду с Англией конечно.

В 1585 году между Испанией и Англией началась война, а в 1586 году Испания принялась снаряжать большой флот для решительного сражения с англичанами и высадки десанта — 130 кораблей и 30 тысяч человек! «Непобедимой Армадой» этот флот прозвали много позже и чуть ли не в насмешку. Сами испанцы именовали его просто Армадой или Счастливейшей Армадой. На деле же испанцам крупно не повезло: часть кораблей уничтожил и разметал шторм, часть потопили моряки Дрейка. Дело в том, что испанцы всецело полагались на абордаж,iто есть сближение и взятие корабля штурмом в рукопашном боюв котором были сильны, в том числе благодаря отличному холодному оружию из Толедо. Для этого они строили вмещающие много солдат большие галеоны с высокими надстройками, из которых было удобно обстреливать палубы кораблей противника. Англичане же полагались на дальнобойные пушки и сравнительно небольшие маневренные корабли, стараясь дело до абордажа не доводить и топить испанские галеоны издалека. Нельзя сказать, что испанские стратеги всего этого не знали или не понимали преимуществ врага, но не так-то просто переломить устоявшуюся традицию, много веков подряд приносившую победы на земле и на море.

Двадцать пятого апреля генерал-капитан Счастливейшей Армады Алонсо Перес де Гусман, герцог де Медина-Сидония при полном параде явился в Лиссабонский собор, чтобы принять священное знамя нового крестового похода против английских еретиков. Епископ Лиссабонский благословил участников похода, взял за край штандарт и протянул его герцогу. «Пусть заблещут вместе испанская доблесть и толедская сталь!» — возгласил в полный голос герцог и негромко добавил: «Я же вручаю себя милосердию Всевышнего, дабы Он повел нас к победе». Победы, однако, не случилось, но славе толедской стали от того никакого урона не произошло.

Свойства толедских клинков были удивительными. Они одновременно были очень твердыми и прочными — лезвие не зазубривалось при разрубании железных прутков — и при этом мечи оставались упругими — клинок можно было согнуть в дугу, после чего он распрямлялся без малейшего для себя ущерба. Конечно, любую углеродистую сталь можно закалить и наточить не хуже толедской, но клинок из нее будет ломким. Можно уменьшить степень закалки и оставить металл вязким — тогда он будет гнуться, но на лезвии при столкновении с твердой преградой останутся зазубрины.

Секрет толедских клинков на самом деле был известен многим народам. Другое дело, что на практике воспользоваться им было тяжело из-за множества нюансов. Дамаск, вутц, булат — это названия похожего по свойствам оружия из разных стран. Все они изготовлены из композитной стали. Оружие выковывали, соединяя кузнечной сваркой полосы и прутки из разных сортов стали. Основа клинка более мягкая и эластичная (alma de hierro — «душа железа», как называли ее толедские мастера). Это сталь со сравнительно небольшим содержанием углерода, а на нее наваривали полосы твердой высокоуглеродистой стали, хорошо принимавшей закалку. Весь «пакет» многократно проковывали в разных направлениях, отчего на поверхности клинка даже после полировки видны характерные узоры.

В теории все просто, а вот на практике... Это сегодня мы знаем, что сталь получается соединением железа и углерода, количество которого и определяет ее свойства, знаем легирующие присадки, добавление которых меняет свойства металла. Но в средние века об этом не имели понятия, а нужные свойства оружию придавали методом проб и ошибок. Получилось хорошо? Что ж, попробуем повторить в точности так же... если сможем. А если немного другая руда, уголь, температура плавки, время закалки и отпуска, если другая температура воды или масла для закалки? Если, если... В общем, может, ничего и не выйдет.

Термометров и точных часов в те далекие времена еще не было, поэтому кузнецы придумывали различные методы контроля времени. Например, время закалки клинка определяли с помощью количества прочтенных молитв и псалмов — читали одни и те же католические молитвы в одном и том же темпе, чтобы время каждый раз было одинаковым. Средневековые металлурги догадывались, что раскаленная железная руда при добавлении разных веществ и при контакте с воздухом меняет свои свойства. Поэтому экспериментировали, добавляя в земляные плавильные печи разные виды древесного угля, толченые бычьи рога, речной песок или графит, смотрели, что получится, выбирали наилучшие сочетания. А как понять, готов сплав или еще нет? Определяли на глаз, по цвету. Средневековые рецептуры, например, рекомендовали вынимать заготовку из печи, когда она приобретет «цвет печени».

Клинок должен был быть твердым и хорошо держать заточку, но и перекалить его было опасно, чтобы он не стал ломким. Степень твердости закалки определяли на слух, ударяя клинком по железу. Слишком сильную закалку нужно было отпустить, разогрев клинок и погрузив его в воду, но ни в коем случае не вертикально, а только горизонтально, чтобы все лезвие оказалось в воде одновременно, ведь иначе оружие могло лопнуть из-за неравномерности теплового расширения разных частей.

Выбор воды или масла был тоже неслучайным. Есть легенда, что толедские мечи разили врагов наповал именно потому, что их закаливали в водах реки Тахо. Действительно, многие мастера после закалки втыкали клинки во влажный песок на берегах этой реки. Кто его знает, как влияли на сталь входящие в его состав минералы? А может, основную роль играли не они, а температура песка? Это бы еще ладно, но до наших дней дошли еще более экзотические рецепты, вроде закалки клинка в ослиной моче, на горном ветру (а не на уличном), в желчи барана или в свежем навозе... В общем, никакой науки, чистая практика.

Закаленные мечи испытывали, пытаясь разрубить им стальной рыцарский шлем или иную твердую штуку — у разных мастеров были разные эталоны, но на лезвии в любом случае не должны были появиться зазубрины. Ни сколов, ни замятин — только идеальная режущая кромка.

Гибкость меча мастера проверяли разными способами. Укладывали клинок на специальную подушку и изгибали на разных участках от эфеса до острия. Иные вдавливали клинок острием в свинцовую плиту и, продолжая давить, изгибали и крутили его в разные стороны. После всех испытаний оружие не должно было иметь каких-либо искажений изначальной формы.

Захватившие на некоторое время Толедо мавры принесли в город с Востока традицию ювелирного украшения мечей. На черненой стали клинка высекали тонкие желобки, в которые вкладывали золотые или серебряные нити и вбивали их ударами молотка. Впрочем, это уже просто украшение, никак на качестве оружия не влиявшие. Однако эти узоры выделяли превосходные мечи Толедо среди прочего европейского оружия.

В конце 15 века начали выпускать мечи с узким лезвием, пригодным для нанесения колющих ударов, поскольку прорубать все более прочные доспехи стало сложно. Подобные мечи использовали и для повседневного ношения в мирное время с обычной одеждой, а не с доспехом, поскольку они были намного легче прежних с широким клинком. Такое оружие получило в Испании название espadas roperas — «меч для одежды». Отсюда привычные нам термины «шпага» и «рапира». Так вот, в оружейных лавках Толедо новомодные шпаги продавали свернутыми в кольцо — их можно было даже носить в качестве пояса, который при необходимости с легким гудением распрямлялся в руке смертоносным клинком.

Вместо сложной в производстве композитной стали в 18–19 веках в Европе научились выплавлять высокоуглеродистую литую сталь. Конечно, из нее получалось выпускать оружие намного более высокими темпами, ведь уже не требовалось соединять заготовки разных сортов стали с разными свойствами — знай себе плющи монолитный брусок. Причем клинки выходили тоже весьма твердыми, долго сохраняли заточку. Да, они были ломкими, о гибкости толедской или дамасской стали уже и речи не было. Зато их производили быстро, много и сравнительно дешево. Для имитации узора сварной стали мастера искусственно наносили на клинки некий похожий рисунок. Разработка оружия из гомогенных легированных сталей составила серьезную конкуренцию композитному кованому оружию, что внесло свою лепту в упадок оружейного производства Толедо. Но, собственно, и время холодного оружия было на исходе: шашки и сабли уже не могли составить конкуренцию новым видам вооружений.

В 1761 году король Карлос III основал в Толедо королевскую оружейную фабрику Real Fábrica de Espadas de Toledo, которая обеспечивала оружием испанскую армию. Хотя армии всего мира в это время уже отдавали предпочтение огнестрельному оружию, различные модификации рубящего оружия были долго востребованы в кавалерии, а шпага оставалась непременным атрибутом благородных сословий. На фабрике в 19 веке применили современные гидравлические молоты, что позволило почти вдвое увеличить производство клинков: вручную кузнец мог отковать за год всего два-три меча. Оружие здесь выпускали аж до 1996 года, после чего фабрику все же пришлось закрыть. Последние годы дела шли откровенно плохо, да и знаменитой толедской стали не было уже с конца 19 века — вместо нее использовали заготовки с металлургического комбината в Бильбао на севере Испании. Тем не менее в Толедо и сегодня еще есть мастера, сохраняющие древние традиции местных оружейников и кующие клинки по старинным технологиям. Конечно, теперь это уже коллекционное оружие, хотя его охотно покупают для исторических реконструкций и съемок фильмов. Например, актеры известнейшей кинотрилогии Питера Джексона «Властелин колец» снимались с мечами из Толедо.

Купить сегодня в Толедо «настоящий кованый меч» можно и туристу, но по цене от 200 до 2000 евро вам продадут меч без закалки. Боевое оружие в стране запрещено законом.