Цветы-убийцы

Это, без сомнения, красивое и достаточно большое (132 на 213 см) полотно принадлежит кисти любимейшего в викторианской Англии живописца — Лоуренса Альма-Тадема.

В истории искусства художнику, правда, досталось не очень много места: он считается одним из плеяды салонных мастеров конца 19 века, которые плодовито выдавали на-гора пышные и привлекательные картины «на исторические темы», восхищая буржуа своей любовью к деталям, красивым людям, драматическим сюжетам, эффектным нарядам и так далее.

Впрочем, наследие некоторых из этих коммерсантов от палитры со временем переосмысляется, благородная патина времени заставляет заново вспыхивать их полузабытые имена. Все это относится и к Альма-Тадема, интерес к почти забытым работам которого неуклонно растет в последние два десятилетия.

Одна из самых известных его работ — «Розы Гелиогабала». На картине мы видим римского императора Гелиогабала (218–222), который в компании родных и друзей наслаждается с балкона видом пиршественного зала, засыпаемого мириадами розовых лепестков. Под потоком лепестков распростерлись тела других пирующих, среди которых галльский воин с золотыми косами и в тяжелом ожерелье.

Согласно традиционному описанию картины, все пленники роз переходят сейчас от состояния блаженного опьянения к смертельному сну. Аромат роз душит их, цветы пожирают кислород, оставляя для дыхания лишь свои ядовитые испарения. Император (в тиаре и золотой тоге) пытливо вглядывается в лица умирающих, а его соседи по столу (среди которых — мать Гелиогабала) с довольным равнодушием смотрят на гибель своих врагов.

Обычно утверждается, что сюжет картины взят из римской истории Диона Кассия,iримский политик и историк, живший во 2–3 веках нашей эрылибо из «Жизнеописания Августов».iтак принято называть составленный предположительно в 3 веке сборник рассказов о римских императорах

Однако Дион Кассий ничего про «розовые пиры» не пишет, да и Элий Лампридий (автор рассказа о Гелиогабале в «Жизнеописании Августов»), хотя и упоминает о пристрастии императора к этим цветам, никак не говорит о розах как об орудии убийства.

«Он устилал розами столовые, ложа и портики и гулял по ним. Он наполнял водоемы вином, приправленным цветами роз, и мылся со своими приближенными».

А вот фиалками — да, истребял гостей, забивая закрытые комнаты цветами так, что иногда люди не могли выбраться из помещения. Правда, делал он это в качестве шутки, а не из мести.

«В своих столовых с раздвижными потолками он засыпал своих прихлебателей таким количеством фиалок, что некоторые, не в силах выбраться наверх, задыхаясь, испускали дух»

То есть чисто механически захлебывались в цветах и погибали под их тяжестью. Сомнительный метод умерщвления, но нашедший глубокое понимание у викторианцев.

Ведь «смертное ложе цветов» — совершенно не римское изобретение, а классический городской фольклор 19 века. Викторианцы верили, что слишком сильный аромат цветов способен убивать.

Да, загромоздив помещение на ночь невероятным количеством букетов, можно проснуться с сильнейшей головной болью, так как по ночам растения, даже срезанные, поглощают кислород и выделяют углекислый газ (при солнечном свете все происходит наоборот). Но трудно представить себе столь герметичное помещение и столь большое количество цветов, чтобы таким сложным способом убить человека, разве что астматика с поллинозом — аллергической реакцией на пыльцу, которого убьет, впрочем, анафилактический шок, а не углекислый газ.

Но свежеоткрытое понимание газообмена у растений, поведанное тогдашними популяризаторами широкой публике, вызвало к жизни множество легенд о прекрасных принцессах, певицах и актрисах, которые неосторожно заснули в окружении присланных букетов и не проснулись уже никогда.

Апофеозом этой легенды стал вышедший в 1875 году роман Эмиля Золя «Проступок аббата Муре», где героиня Альбина кончает с собой, заснув на ложе из цветов:

«…Ее убаюкивала нисходящая гамма левкоев, которая замедлялась и тонула, переходя в восхитительное песнопение гелиотропа, пахнувшего ванилью и возвещавшего близость свадьбы. Время от времени едва слышной трелью звенели ночные фиалки. Потом ненадолго воцарилось молчание. И вот уже в оркестр вступили дышащие истомою розы.... Все крепче прижимая руки к сердцу, изнемогая, судорожно задыхаясь, Альбина умирала. Она раскрыла рот, ища поцелуя, которому суждено было задушить ее, и тогда задышали гиацинты и туберозы, они обволокли ее своим дурманящим дыханием, таким шумным, что оно покрыло собою даже хор роз. И Альбина умерла вместе с последним вздохом увядших цветов»

История Гелиогабала, утрамбовывающего гостей цветами до смерти, смешалась с этой городской легендой, так что образ императора, душащего врагов лепестками, стал весьма популярен на какое-то время. Не один Альма-Тадема отдал ему должное. Достаточно вспомнить, скажем, картину «Погребение в цветах» П.А. Сведомского (1886).

Впрочем, Гелиогабалу не привыкать к гнусным инсинуациям. Этот мальчик, бывший императором всего четыре года и зверски убитый вскоре после своего восемнадцатилетия, почти две тысячи лет является примером развращенного властителя наряду с Калигулой, Нероном и прочими проигравшими в борьбе за римское владычество.

Ни слова правды о нем мы не знаем.

Во-первых, он никогда не был Гелиогабалом. Его звали Варий Авит Бассиан, а когда его после долгих поисков подходящего наследника, наконец, сделали императором в 14 лет, он получил другое имя — Марк Аврелий Антонин. Гелиогабалом его прозвали потому, что его прадед по матери исполнял обязанности жреца в одном из сирийских храмов Элагабала — бога Солнца. Да, семья мальчика почитала привычное им божество, благо и в Риме имелся небольшой храм этого бога; юноша, придя к власти, распорядился увеличить финансирование храма и заново отделать его.

Собственно, это все, что нам известно о «Гелиогабале». Весь остальной набор сведений о нем у того же Диона — это традиционная, стандартная сплетня о проигравших цезарях. Все они как один были мужеложцами, торговали собой в публичных домах, при этом не пропускали ни одной замужней женщины, спали с собственными сестрами и развращали весталок. А еще убивали знатных мальчиков на жертвенниках, обжирались изысканными, но малоудобоваримыми яствами типа «пяток верблюдов, мозгов фламинго и голов попугаев» и попутно танцевали разнузданные танцы в крови своих жертв.

Учитывая, что Дион Кассий писал свою историю, находясь под покровительством Александра Севера, отдавшего приказ об убийстве Гелиогабала и его матери, странно было бы ожидать от него иной информации. Что касается «Жизнеописания Августов», то страницы, посвященные там Гелиогабалу, — откровенная порнография настолько фантасмагоричного характера, что это произведение никто и никогда даже и не пытался рассматривать в качестве серьезного исторического источника.

Так что в реальной истории Гелиогабал предстает перед нами мальчиком-подростком, целиком послушным маме и бабушке. Мальчиком, который после политического проигрыша этих дам был варварски изувечен и зарезан вместе со своей матерью. Произошло это 11 марта 222 года. А его убийца, Александр Север, стал императором и позаботился о том, чтобы историки должным образом изобразили убитого в своих сочинениях.